Сжимая ладонью ручку соломенной корзины, Мэри вскарабкалась на крутой холм позади дома. Перед ней предстало неповторимо-сказочное зрелище. Через траву изумрудного, ярко-зеленого цвета, заполонившую склоны, и сквозь ветви деревьев и кустарников начали пробиваться ослепительные лучи восходящего яркого солнца, расцвечивая мир обилием красок. Она пришла в неописуемый восторг, увидев перед собой море ранних луговых цветов. Они весело покачивали своими прелестными головками, подставляя их живительному потоку света, льющемуся с небес. А у подножия холма струила свои воды река, которая наполняла воздух какими-то таинственными флюидами и звоном невидимых колокольчиков.
Кейт почти не потратила времени на сбор цветов, так как они уже были сорваны служанками и припрятаны под кустами вместе с веточками ракитника, розмарина и мирта. Все это великолепие требовалось для венка на голове невесты и маленького букетика, который она должна держать в руках.
Когда раскрасневшаяся от прогулки Мэри вернулась в свою спальню, горничные уже наполняли горячей водой большую ванну, которая источала аромат роз. Полчаса спустя она, румяная и сияющая, закуталась в широкий теплый халат и уселась перед уютно потрескивающим камином, чтобы просушить и расчесать свои локоны.
Служанки разошлись, принявшись за свои повседневные дела. С ней осталась лишь экономка.
Кейт подняла голову и посмотрела на женщину сквозь спутанные пряди.
— Мораг, наши гости уже поднялись?
— Да, девочка. Госпоже Дуглас разрешили поспать подольше, чем другим, но она присоединится к вам в ближайшее время. — Макбейн потянулась и прикоснулась к локонам Мэри. — Волосы нужно еще чуть-чуть подсушить. Разрешите, я помогу вам расчесать их.
Кейт подала экономке серебряную щетку и через несколько мгновений ощутила приятное покалывание, когда щетина добиралась до кожи на голове. Когда волосы высохли, Мораг собралась вниз, чтобы проследить за приготовлением завтрака. Правда, прежде чем она успела положить расческу, Мэри в один миг вскочила со своего места, крепко-крепко обняла полногрудую седовласую женщину и, задыхаясь от избытка чувств, произнесла:
— О, дорогая Мораг! Вы так нужны мне! Что я буду делать без вас?!
Скоро объятия стали еще крепче и превратились в излияние обоюдной приязни.
— Ничего, ничего, — нежно ворковала Макбейн, поглаживая Мэри по плечу, — вы увлечетесь собственным домом и скоро позабудете обо мне. Да и кто я такая? Всего лишь старая женщина, которая любит вас, словно родную дочь.
— Я никогда не забуду вас! Ведь вы единственная мама, что существует в моей жизни. Послушайте, Мораг, если бы Маргарет Дуглас не согласилась быть на свадьбе моей подружкой, мне бы пришлось просить вас выполнить эту роль.
— Господи! Драгоценная моя! Я впервые слышу столь лестные для меня слова! — расплакалась растроганная экономка. — Такое предложение не укладывается ни в какие рамки, оно просто неосуществимо. Я всего лишь служанка семьи вашего отца. Мне никогда не приходилось слышать ни о чем подобном. Впрочем, выполнение таких обязанностей вызвало бы у меня законную гордость, — сквозь слезы пролепетала Макбейн. — Господи! От счастья я была бы на седьмом небе!
— Никто из моих друзей даже не подумал бы ничего плохого, — уверенно заявила Кейт. — Скорее всего, они расценили бы такой поступок как проявление здравого смысла с моей стороны, причем, впервые в жизни.
— Хорошо, хорошо. Продолжайте приводить себя в порядок. — Мораг осторожно провела пальцами по ее волосам. — Они уже высохли. Теперь я покину вас. Мне нужно проследить, как готовится завтрак. О! Кто-то стучит. Это, наверное, Полли.
Экономка открыла дверь, и на пороге показалась горничная с подносом, на котором стоял завтрак для Кейт.
Не прошло и нескольких секунд, как в комнату буквально впорхнула Маргарет. На ее ярких пухлых губах цвела улыбка.
— Прекрасно! — воскликнула она. — Как здорово, что ты можешь есть перед свадьбой! Мне бы тоже не мешало перекусить. Горничная, приходившая за мной, сказала, что пока мне не нужно переодеваться. Поэтому, как видишь, я решила прийти к тебе прямо в ночном халате.
Мэри усадила свою жизнерадостную гостью и предложила разделить с ней завтрак, только что принесенный служанкой. Пока Маргарет располагалась перед подносом, Кейт внимательно изучала наряд сестры Адама, «Будь у меня такой халат, — невольно пронеслось в ее голове, — я бы носила его постоянно, а не только в тот момент, когда можно отказаться от юбки с фижмами».
Эта часть туалета Маргарет Дуглас действительно выглядела здорово: ярко-красная шерсть, на корсаже вышиты золотистые розы, кружева белого цвета, рукава в средневековом стиле свисают почти до пола. Вместо пояса тонкую талию украшает узкий золотистый шнур. Поскольку этот наряд предназначался для ношения в конце дня, в нем не было предусмотрено корсета и прочих ухищрений. Поэтому он очень естественно обрисовывал чувственную пышную фигуру Маргарет. Ее щеки отлично гармонировали с яркой расцветкой халата, глаза искрились весельем, а незаплетенные, черные как смоль волосы ниспадали на плечи и доставали до бедер.