– Ита-а-к… Аллегра… Не могу поверить, что это была она. Она выросла действительно красивой женщиной. Вы с ней одного возраста, верно?
– Да, Аллегра прекрасна, и ты права. Она примерно моего возраста. Но я знаю, о чём ты собираешься спросить, и не-е-ет, я никогда с ней не встречался и не буду. У нас никогда не будет такого рода отношений. Мы поддерживали связь, поскольку она провела какое-то время в Лондоне со своими бабушкой и дедушкой, которые жили буквально по соседству от моего отца. Странно, да? – он останавливается, прежде чем произнести.–У наших отцов дома в одном и том же здании, а её бабушка с дедушкой живут рядом с нами в Лондоне. Когда несколько лет назад бабушка с дедушкой Аллегры умерли, её родители продали дом в Белгрейвии отцу, – левой рукой Джулиан всё ещё крепко держится за руль, в то время как его другая рука ненадолго касается моей.
Я смотрю вниз и любуюсь его пальцами. Большими и красивыми. С аккуратно подстриженными ногтями.
Смеясь вместе с Джулианом, я, наконец, решаюсь задать животрепещущий вопрос.
– Так у тебя… есть девушка, которая присоединится к нам?
Он слегка поворачивается лицом ко мне.
– Думаю, настала моя очередь. Я такой лицемер: обсуждал твою помолвку, в то время как сам – последний, кто следует обязательствам. У меня никогда не было девушки.
Что-о-о?
Я слегка поворачиваюсь лицом к нему, приподнимая брови.
– Ох… Ты… Ты всё ещё девственник?
Он откидывает голову назад, громко смеясь.
Почему он так сильно смеется?
Боже мой, его тело сотрясается. Проходит некоторое время, как Джулиан успокаивается.
– Я определённо, блядь, не девственник. Я сказал, что у меня никогда не было девушки. Я не говорил, что никогда не занимался сексом.
Я сглатываю.
– Ох.
– Лина, что ты имеешь в виду под «ох»? – продолжает Кейн, в его тоне немного больше убедительности, когда он признаётся. – Если быть полностью честным, то я люблю секс.
Его сапфировые глаза сосредоточены на моих, и он говорит:
– Я люблю трахаться.
Да. Идите.
Он любит трахаться.
С взглядом, устремлённым сейчас на дорогу, Джулиан признается.
– Черт возьми, я, наверное, люблю секс больше, чем обычные люди.
Ему обязательно было это говорить? Всё и так трудно потому, что Кейн безумно красив. Но после того, как он говорит мне, что любит трахаться больше, чем обычные люди... Боже, помоги мне.
– Но у меня никогда не было отношений. Я нахожу их чем-то сложным.
– Это печально, Джулиан, – мой голос лишь шёпот.
Мужчина, который любит трахаться, покачивает головой.
– О, вечно романтичная Лина-Лина. Это вовсе не так. Не каждый хочет жениться или, как в твоем случае, быть вечно помолвленной.
Огромная ухмылка появляется в уголке рта Джулиана, и я тут же ударяю его по руке.
– Эй, больно, –шутливо говорит он.
– Я не хочу быть вечно помолвленной, – откровенничаю я, прежде чем глубоко вздыхаю и смотрю на левую руку без кольца.
Его рука тянется к моей.
– Тогда почему ты не замужем, и почему ты всё ещё именно с Эндрю? Что-то в твоей картине не складывается.
Я не отвечаю. Размышляю над его словами; словами, которые ранили меня. Джулиан ничуть не изменился. Все такой же грубый. Его честность жестока, и я не знаю, как с этим справиться.
Прерывая мои мысли, он говорит.
– Лина, у меня не было намерений причинить тебе боль. Это последнее, что я хотел бы сделать. Знаю, мы так долго не виделись, но я всегда буду откровенен с тобой. Мы всегда были честны друг с другом. Так много людей утопают в своём дерьме, и я просто задаюсь вопросом: к чему эти волнения?
Слова моего друга детства задевают меня за живое.
Глава 14
Резиденция Кейнов приветствует меня. Я смотрю на известняковое здание в три этажа, расположенное на непритязательной улице. Изучая окружение, я не нахожу ничего необычного в улице, кроме её расположения. Бродвей. Особняк Кейнов находится в самом сердце перечня жилья для миллиардеров.
Первое, что поражает меня в этом роскошном доме, это то, какой он декадентский и холодный. Внушительные статуи выглядят неуместно. Есть что-то безвкусное в доме Кейнов, хотя безвкусица и имя Кейнов никогда не должны стоять рядом в предложении.
Джулиан рассказывает историю своей семьи и этого дома.
– В начале века этот дом принадлежал моему двоюродному деду. Отец унаследовал его, когда мы покинули Нью-Йорк. Однако он никогда не жил здесь долгое время. Предпочитает жить в Лондоне.