– Господи, Шира, какого хрена ты тут делаешь? Я же сказала, что не хочу тебя сегодня видеть.
Чувствуя себя немного не в своей тарелке, я медленно удаляюсь, но Джулиан хватает меня за руку.
– Нет, останься, – не отрывая своих глаз от моих, он представляет меня. – Шира, это дорогой нашей семье друг, Лина.
Дорогой семье друг.
Это то, кем я для него являюсь.
Лина, не забудь про приветствие.
Я протягиваю руку, чтобы поприветствовать женщину, но она не двигается, глядя на меня так, будто готова пожать мне руку, как Ронда Рузи [п.п. рестлер]. Она продолжает смотреть на меня в течение нескольких долгих секунд.
На ум приходит одно слово.
Сучка.
Внезапно, будто молния ударяет в неё.
– О, друг семьи. Я просто подумала... Ну, это не важно, – она смотрит на Джулиана, как щенок, желающий стать домашним животным. – Малыш, прости, мне просто нужно было провести с тобой время сегодня вечером. Это было так долго, малыш.
Не забудь, как она назвала его малышом.
– Извини нас, Лина, я сейчас вернусь, – он вручает мне чёрный кожаный поводок Магпи, а затем берет амазонку-сучку за руку, отходя с ней подальше от меня.
Я жду, общаясь с Магпи, который только и делает, что фырчит. Я благодарна, что не слышу разговора Джулиана с подругой. Вернуться домой к Марселю и закончить этот вечер –это всё, что я хочу сделать. Ну, на самом деле ещё, провести сеанс с моим iPad’ом и пальцами. Джулиан поворачивает голову, поддерживая их разговор, но его глаза смотрят на меня. В то время как Шира ласково беседует с ним, касаясь одной из его рук, парень остаётся беспристрастным. Проходит несколько долгих минут прежде, чем женщина целует его в губы и они заканчивают разговор. Когда Джулиан направляется ко мне, я чувствую смущение.
– Она в порядке? – спрашиваю я.
«Собирается ли она намылить мне шею?» – думаю я про себя.
– Да, я пообещал встретиться с ней завтра вечером, – смеётся он. – Это, кажется, успокоило ее.
Зачем напоминать мне об этом?
– Ох, – что ещё я могу сказать?
Неловкость нависает над нами, пока Джулиан, Магпи и я ждём камердинера, когда тот подъезжает к нам на Бондмобиле Кейн. Джулиан смотрит перед собой, а я смотрю на землю. И впервые с тех пор, как я познакомилась с этим очаровательным бульдогом, он молчит. Движение по ночному Сан-Франциско свободное, и только звук лёгкого храпа Магпи доносится до нас в фоновом режиме.
«Он собирается трахнуть её завтра вечером», – мысль, которая на повторе крутится в моей голове.
Как только мы подъезжаем к дому, добираемся до наших комнат, идя всего в нескольких дюймах друг от друга, оставаясь тихими. Только когда мы останавливаемся перед моей спальней, поворачиваемся друг к другу и произносим: «Спокойной ночи».
– Я прекрасно провела сегодня время, – пока эта сучка не напугала меня, – спасибо.
Я наклоняюсь и глажу Магпи, пока он стоит, пуская слюни. Никаких колебаний. Никакой спешки. Это простая формальность, окончание простого вечера, который превратился во что-то неудобное.
Зайдя в огромную комнату, я в одиночестве переодеваюсь, чищу зубы и ложусь в постель. Но сон часами ускользает от меня.
***
Массивная ванная для гостей приманивает меня к себе. Огромная и привлекательная японская ванна. Теплая вода должна снять напряжение. Я включаю звуковую систему, выбирая Sade. В комнате есть все: свечи, масла, пены и гели для ванны, тёплые полотенца и подушка под голову. Как только свечи с ароматом ванили начинают разгораться, я капаю немного лавандового масла в огромную ванну воды. Я медленно захожу, и как только сажусь в неё, все сегодняшнее напряжение спадает. Лёжа здесь в течение нескольких часов, я наслаждаюсь тишиной и уединением. Мир спокоен, и единственный слышимый звук – это голос Шадей, пронизанный мучительной болью в песне «It iscrime». Скрытая пузырьками, я поднимаю ноги и, каясь по очереди каждой, начинаю намыливать своё тело. Мои попытки не думать о Джулиане – тщетны.
Боже правый, этот мужчина великолепен.
Как только обе ноги опускаются обратно в воду, я развожу бёдра.
Правая рука медленно пробирается к моему голому сексуальному холмику. Беспокойство мешает мне вставить в себя пальцы. У меня всегда присутствует страх быть пойманной. Тем не менее осознание того, что всего лишь два дюйма пространства стены отделяют меня от мужчины, которого я желаю, возбуждает. Как только я зашла в спальню, я не могла отрицать возбуждение, вызванное другом.
Что со мной не так?