К тому времени, как мы доехали до Марселя, Элиза уже была мертва. Такого гнева, как в тот день, я не испытывала больше никогда. Я была зла на Бога за то, что он забрал у меня всех моих близких.
Элиза Резерфорд Кейн была заметной фигурой в обществе: она посвящала всё своё время нескольким благотворительным организациям. Но на её похороны были приглашены лишь несколько близких друзей и членов семьи. Я оставалась у Кейнов на Парк Авеню 740 каждую ночь вплоть до похорон Элизы. Вместе со мной они проживали нашу потерю, а я хотела быть там, чтобы поддержать их. Марсель был вне себя. Он не только потерял жену, но и часть души.
Он ходил вокруг их дома, словно зомби, останавливаясь только для того, чтобы поблагодарить тех избранных, которые были приглашены на похороны. Прячась за нечитаемой маской на лице, Кэролайн крепилась изо всех сил. Джулиан остался один, наверху, в своей комнате. Я знала, каково это – потерять любимого человека, того, кто знает тебя лучше всех на свете; того, кто всегда помогал тебе понять, что независимо от обстоятельств, этот человек всегда будет безоговорочно любить тебя. Для Джулиана, таким человеком была его мать.
Я брела к своей спальне, которую занимала, когда оставалась в их огромной двухэтажной квартире. Но, прежде чем войти в свою спальню, я заметила, сидящего в одиночестве в углу своей комнаты на краю кровати Джулиана. Дверь была слегка приоткрыта. Я подошла к нему, оглядывая его комнату и отчаянно пытаясь сдержать слезы. Я села и, не задумываясь, обняла друга. Держа в руках ребёнка, который только что потерял мать, я ласкала его голову и ничего не говорила, пока он молча плакал. Он был разбит. Все гости, находившиеся внизу, даже не подозревали о том, как оглушительно громко они вели себя. Все поминали Элизу, в то время как я и Джулиан молча сидели на его кровати в течение нескольких часов.
Наше молчание было понятным.
Наше понимание друг друга было ещё понятнее.
Ему не нужно было слышать фразы типа: «Все будет хорошо» или «Ты будешь в порядке». Ты никогда не будешь в порядке после того, как кто-то из твоих родителей умрёт. Весь вечер, лёжа на кровати, положив голову мне на грудь, а левую руку на живот, он не переставая рыдал. Мальчик успокоился только после двух часов ночи. И когда он, наконец, крепко уснул, я ушла в свою комнату. Не зная, что вижу его в последний раз, я поцеловала друга в лоб и прошептала: «Я люблю тебя, Джулиан».
Несколько часов спустя, я проснулась в соседней комнате и обнаружила, что мой лучший друг покинул город... Оставил меня... Оставил своё прошлое... Не сказав ни слова.
В этом городе было слишком много плохих воспоминаний для мальчика, который только что потерял мать. Благодаря своим связям, Марсель отправил сына в интернат в Англии. Его дочь осталась в Штатах и поступила в колледж. Не в силах справиться с потерей матери, девушка, которая была мне как сестра, начала принимать наркотики. Её новоиспечённые друзья из колледжа были героиновыми наркоманами, и это было то, частью чего я просто не могла быть. Мои разговоры с ней переходили в споры. Кэролайн всё время находилась под кайфом. Я два раза навещала её. Первый раз был на её девятнадцатилетие, когда я приехала, чтобы поддержать подругу. Во второй раз я держала её за руку, когда она делала аборт. После этого я знала, что она больше никогда не будет прежней. Кэролайн всегда говорила о том, как сильно хочет стать матерью. Она перестала приезжать и не отвечала на мои звонки. Кэролайн перестала жить. Независимо от того, как сильно я старалась сохранить наши отношения прежними – она продолжала увядать.
Чуть более года спустя после смерти Элизы, мне позвонил Марсель и сказал, что его дочь умерла от передозировки во время поездки в Лондон. Джулиан нашел её лежащей в постели после того, как та запила целую упаковку валиума водкой. Я была опустошена, потому что должна была проводить её. Но, находясь в больнице с аппендицитом, я не смогла приехать на похороны подруги. В глубине души я знала, что не смогла бы попрощаться с Кэролайн.
Через несколько часов после того, как меня выписали из больницы, в истерике я позвонила Эндрю. До меня, наконец, дошло, что моя «сестра» ушла. В середине экзаменационной сессии в колледже Эндрю уехал из университета и провёл со мной несколько дней. Пока я рыдала – он обнимал меня и утешал, убеждая, что я никогда не останусь одна, пока он жив. Эндрю никогда не был романтиком, но после его поступка знала – несмотря ни на что, он всегда будет тем, на кого я могу рассчитывать. В моей душе не было сомнений, что Эндрю Нильсон любит меня.
Два месяца спустя Марсель прилетел из Лондона. Мы встретились за обедом в отеле в верхнем Ист-Сайде. Это было дорогое нам место. Мы вместе с Керолайн и Джулианом проводили здесь наши детские дни, наслаждаясь шоколадным мороженым. Пока я наблюдала за тем, как тает мой десерт, мой бывший опекун, наконец, признался, что больше не может находиться в Нью-Йорке, и что он собирается жить в Сан-Франциско и Лондоне. Когда я начала плакать, он заверил меня, что мы будем созваниваться. Он упомянул, что Джулиан продолжит свое образование в Англии, и что я должна оставаться с ним на связи. И тогда я рассказала, что его сын не ответил ни на один из моих звонков и писем. Марсель посмотрел вниз на стол.