Таким вот образом царя проклявши, Шринги риши к своему отцу пошел и, с шеи удалив змею, сказал: „Отец, приди в себя! Я проклял уж того, кто дохлую змею тебе на шею положил!“ Услышав те слова, шри Шамик джи пришел в себя, открыл глаза, с проникновением глубоким в мысли углубившись, молвил: „О сын, что ты наделал? Зачем царя ты проклял? Ведь в царстве то его мы все счастливы были; ни зверь, ни птица даже не тужили! Здесь было царство справедливости такое, что лев с коровой вместе проживали и меж собой вражды не знали. О сын! Из-за чего ж мы насмеялися над тем, в чьей поселилися стране? Зачем его ты проклял лишь за то, что положил он дохлую змею? За столь ничтожную вину проклятье ты изрек. Ты совершил великий грех! И ни о чем в душе ты не подумал: о всех достоинствах его забыл, порок один держал ты в мыслях. Ведь садху[22] надлежит жить в благонравии и чистоте, и ничего он сам не должен говорить, — других лишь слушать, он добродетель каждого обязан помнить, пороками пренебрегать!“
Сказавши так, немедля Шамик риши, подозвав к себе ученика, сказал: „К царю Парикшиту ты отправляйся и уведоми его, скажи: «Тебя, царь, Шринги риши проклял!» То верно, люди станут порицать его, но он услышит, примет меры“. И, повинуяся словам тем гуру[23], ученик пошел, пришел туда, где царь сидел в великой скорби. Придя, сказал он: „Махарадж!“[24] Тебя, знай, Шринги риши проклял и змея тебя укусит на седьмой день! Теперь свое ты делай дело, дабы уйти из сети кармы[25]. Услышал царь и с радостию встал; сложивши поднятые руки[26], он сказал: „Великую мне риши милость оказал, что проклял: меж тем как я здесь утопал в безбрежном море скорби, ослепленный майей[27], извлек меня он, вытащил на берег!“ Призвал он сына Джанмеджая[28] и, передав ему трон царский, так сказал: „Мой сын! Оберегай корову[29], брахмана, счастливым сделай весь народ!“ Сказавши так, пошел он во дворец цариц и видит — супруги все в великой скорби. Царя увидев, все царицы к его ногам упали и, рыдая, говорили так: „Махарадж! Мы женщины, мы слабые, не можем мы перенести с тобой разлуку, и если мы с тобой умрем, то будет благо!“ Царь молвил: „Слушайте, жене приличествует делать то, что ей закон повелевает, и не должна она чинить препятствий в деле наивысшем!“.
Сказав так, царь, покинув майю царства и семьи, богатства и народа, свободный от всех обольщений, отправился и сел на берегу у Ганги[30] для совершения йоги[31]. И всяк, кто слышал о царе, скорбел о нем, жалел его, не мог без слез остаться. Когда же муни[32] услыхали весть о том, что царь Парикшит из-за проклятья Шринги риши отправился на берег Ганги умирать, то Вьяса[33], Васиштха и Бхарадваджа, Катьяяна, Парашара и Нарада[34], Вишвамитра и Вамадева, Джамадагни и с ними восемьдесят восемь тысяч риши пришли и, постелив[35] себе сиденья, уселись все рядами, и каждый, размышляя о своей науке-шастрах, поучал царя, давая наставления в своем законе. И вот, увидев веру крепкую царя, пришел туда сам Шукадева джи[36], — под мышкой книга у него, одет он только воздухом[37]. И муни все, которые собрались там, при виде риши Шукадева встали, а царь Парикшит, сложивши поднятые руки, встав, смиренно так сказал: „О милосердия сосуд! Великую ты оказал мне милость, что в час такой ты вспомнил обо мне!“ Когда он так сказал, то Шукадева муни сел. И царь спросил у риши: „Махарадж! Ведь Шукадева джи — сын Вьясы[38] джи, Парашары[39] джи внук, так почему же вы, о величайшие из муни, его увидев, встали? Необычайно это, объясните мне причину этого, дабы сомнение исчезло из души моей!“ Тогда сказал Парашара джи муни: „Царь! Хотя все здесь — великие собрались риши, однако же по знанью все мы уступаем Шукадеву, поэтому мы все почтили Шукадева. Ни от кого он не зависит, он сам спасенье и спаситель, по той причине, что со дня рожденья своего отшельником он стал и жизнь свою в лесу проводит. О, царь! великая какая-то твоя заслуга проявилась в том, что Шукадева джи пожаловал сюда! Из всех нас он лишь может объяснить закон высокий, которым ты спасешься от рождения и смерти и переправишься чрез океан быванья!“ Услышав это слово, царь Парикшит джи простерся пред шри Шукадевом, потом спросил: „Махарадж! Ты вразуми, наставь меня в законе! Как освободиться мне из сети кармы? Но что я сделаю в семь дней? у беззакония ведь нет предела и перейти чрез океан существования как может быть моим уделом!“
24
В буквальном переводе слово „Махарадж“ или „Махараджа“ означает великий царь, в каковом значении оно употребляется и в настоящее время в качестве титула. Однако при непосредственном обращении это слово давно утратило указанное значение и стало знаком почтительного обращения, подобно английскому sir…
25
Действие, дело; итог добрых и злых дел, предопределяющий последующую форму существования человека и других живых существ. Таким образом карма в некоторой мере соответствует европейскому понятию судьбы, с тем, однако, весьма существенным различием, что эта „судьба“ определяется исключительно предшествующими действиями носителя этой „судьбы“, кармы. Свойственный почти всем религиозным и философским системам Индии догмат кармы обычно связывается и находит наиболее яркое проявление в догмате о так называемом перерождении, т. е. в признании бесконечности существования живого существа, в различных формах существования, причем каждая форма существования определяется кармой, как итогом добрых и злых поступков, мыслей и т. д.
26
Поднятие рук, сложенных ладонями, с древнейших времен является в Индии знаком покорности, смирения, преданности и почтения.
27
Призрачность, иллюзия, сила, заставляющая нас видеть лишь внешнюю обманчивую и призрачную видимость вещей, явлений и всего мира, и скрывающая от нас истинную сущность вещей.
28
Сын царя Парикшита, впоследствии, согласно легендам, могущественный император Индии. Мстя за смерть своего отца, умершего от укуса змеи, Джанмеджая принял решение истребить всех змей. Лишь после усиленных просьб риши Астик убедил его оставить в живых змея Такшака, укусившего Парикшита.
29
Корова с древнейших времен Индии вплоть до настоящего времени считается священным животным. Умерщвление коровы почитается преступлением, более тяжким, чем убийство человека.
30
Туземное название величайшей реки Индии — Ганга. Наше обычное произношение „Ганг“ объясняется заимствованием этого слова через посредство английского языка.
31
Соединение, единение; в частности, согласно индийской религиозной философии, соединение с божеством и пути к такого рода единению — подвиг, созерцание и т. д…
33
Вьяса и далее перечисленные риши (поэты, мудрецы) почитаются девятью величайшими риши; по ведийской традиции они являются творцами вед.
34
Один из великих риши. Нарада почитается сыном Брахмы, он представляется изобретателем лютни и главой небесных музыкантов — гандхарвов. В вишнуитской литературе Нарада выступает в качестве поклонника и друга Кришны. В своем постоянном усердии послужить Кришне он часто представляется весьма неразборчивым в средствах.
36
Джи — знак почтения; ставится после имени лиц, к которым выражается почтение. В прошлом слово „джи“ имело значение „победа“, в последующем оно получило значение „почтенный, уважаемый, святой“ и т. д., напр. „Кришна джи“ „святой (или великий) Кришна“, „пандит джи“, „почтенный пандит“ (ученый брахман). Таким образом „джи“ по своему значению приближается к значению старорусского „су“, дореволюционного „-с“ в выражениях „они-с“, „да-с“ и т. д.
38
Один из величайших риши. Он почитается редактором вед, составителем Махабхараты и Пуран и основоположником философской системы веданты. Легенды считают Вьясу внебрачным сыном риши Парашары и царевны Сатьявати. Вьяса вел жизнь отшельника, но, в согласии с законом, он, по просьбе своей матери, взял себе в жены вдов своих братьев и от них родились Дхритараштра, отец кауравов, и Панду, отец пандавов, борьба между которыми составляет основную тему Махабхараты.