— Не надо ничего скрывать и планировать, Спрайт.
— Или будут последствия?
Он улыбается.
— Или не будет последствий.
— Я буду хорошей девочкой.
— И тогда тебя ждет награда. — Он напоследок целует меня, затем ругается себе под нос. — Надо идти. Увидимся.
— Я люблю тебя. — Я следую за ним вниз по лестнице в холл.
Он хватает портфель и быстро машет мне через плечо, выходя за дверь.
— Я верю в тебя, — говорю я в тишину. Мне следовало сказать ему это раньше.
Но Гевину не настолько уж нужны мои слова, поскольку он и так это знает. Я смотрю новости, когда он выходит из комнаты заседаний с правящей партией, следующей за ним. Он выглядит жестким и властным, и когда программу новостей прерывают для заявления американского президента, я понимаю, что это будет хорошая новость.
— Рано утром группа американского элитного подразделения захватила двух ключевых членов руководства террористической организации, ответственных за взрывы прошлой ночью. Они будут доставлены в Гаагу в ближайшие дни. Это был не единственный наш ответ на разрушительные события за последние двадцать четыре часа, и, уверяю вас, он не будет последним.
— Мы не будем вторгаться в чужую страну, чтобы обрушить свой гнев. Мы станем еще более сильнее и умнее работать с нашими союзниками, чтобы подавить тех, кто желает погрузить этот мир в анархию. Мы перекроем им доступы на каждом шагу. И мы не поддадимся на их попытки вовлечь нас в войну, которая ударит по невинному гражданскому населению.
— Я провел большую часть дня и прошлой ночи в телефонных переговорах со своими коллегами из Канады и Германии. Скоро вы услышите обращение премьер-министра Стронга и канцлера Вагнера, они подтвердят наше общее утверждение — терроризм является преступлением и должен понести самое высокое наказание, и именно в этой области и будут сосредоточены наши ответные меры. Террористы — это обычные бандиты, мелкие бандиты. Они не смогут контролировать нас. Настало время нам диктовать свои условия, и мы сделаем это, чтобы наилучшим образом защитить граждан всего мира.
Я ошеломлена. Поражена. И плачу.
Я стираю слезы, но они льются по щекам, когда канадские каналы новостей начинают свою работу с речи Гэвина. Он начинает с общих тезисов, которые уже присутствовали в речи президента США, а затем добавляет:
— Мнение канадцев по наилучшему пути борьбы с терроризмом разделилось. Я понимаю разные точки зрения. В ближайшие месяцы у нас будет диалог с нацией по этому вопросу. Я собираюсь привлечь к этому экспертов, чтобы они помогли нам всем лучше выработать путь, который сможет обезопасить нас наилучшим образом. Но бандиты не смогут нас подталкивать к решению этого вопроса. Хотя для некоторых из вас это может звучит по-детски, но своими действиями они хотят подтолкнуть нас к ловушке. Я не боюсь спрашивать разрешения у нашего парламента применить силу, когда она нужна. Сегодня вечером я объявляю о финансировании новой спецгруппы быстрого реагирования…
Я уже не вслушиваюсь в его слова, у меня все лицо залито слезами и сердце сильно колотится в груди, но я поняла главную суть его выступления.
Мой парень супергерой, и я думаю, что он только что спас этот день от начала войны на всей планете.
42.
Элли
Жизнь возвращается к обычным стандартам. Последние несколько недель лета проходят в обычных простых ужинах, удивительном сексом и валом работы у нас двоих. Гэвин готовится к своей первой сессии парламента как премьер-министр, и я чувствую его беспокойство по этому поводу, но стоит нам оказаться вместе, он немного успокаивается. Я провожу в Сассекс 24 больше ночей, чем у себя дома, и игнорирую маленький голосок внутри себя, который начинает меня спрашивать, чем именно мы занимаемся.
Мы счастливы. Это все, что имеет значение.
День труда в выходные — последний шанс Гэвина сыграть в хоккей, потому что Тейт уже начал тренироваться для нового сезона, и у него фактически не остается времени играть в свое удовольствие, поэтому команда будет расформирована до следующего лета после этой игры.
Конечно, ПМ мог бы сыграть в хоккей с кем-нибудь еще. Тот факт, что премьер-министр играет в «пивной лиге» наделало много шума, и сегодня на последнюю игру на стадион пробралось несколько человек, чтобы посмотреть.
— У тебя, однозначно, есть хоккейная фанатка, которую больше всего привлекает сам игрок, нежели хоккей. — Поддразниваю я его, пока он готовится к игре. Я пришла в Sensplex посмотреть на игру, но женщина, прошедшая мимо нас, бросает на меня совершенно недружелюбные взгляды.