Мне нет необходимости топить ее с собой.
Не то, чтобы я готов пойти ко дну.
Сволочи. Все новостные каналы нужно лишить лицензии за съедаемое любопытство, похотливые «взгляды» и душераздирающие высказывания.
Кэролайн говорит мне, что незамедлительно отреагировал первым Twitter, высказав неприязнь по поводу пленки, появившейся в эфире, но Twitter всегда отличался своим особым мнением, в отличии от всего населения. Мы не знаем, как к данной ситуации относится среднестатистический канадец, пока не получим хоть какие-то данные.
Я всегда понимал, что смогу слететь с пьедестала, на который меня возвели. Я никогда не хотел, в первую очередь, оказаться на нем, хотя прекрасно понимаю, что использовал эту возможность в своих интересах на выборах.
Может это карма. Расплата, что я притворялся тем, кем не являюсь на самом деле.
— У нас имеется проект твоего заявления, — говорит Стью, переводя мое внимание на них двоих, явно нервно и медленно заходящих ко мне в библиотеку.
Я протягиваю руку.
Он опускает бумагу.
— У нас имеется еще один вариант…
Я щелкаю пальцами. У нас нет времени на это дерьмо.
Заявление короткое, но то что там написано, неприемлемо.
— Это похоже на извинение.
— Ну…
— Я, бл*дь, не собираюсь извиняться! — Я комкаю бумагу и бросаю ее на пол. — Давай другой вариант.
Он еще хуже.
— Оно тоже не годится. Я напишу свое.
— Нужно сделать это быстро, потому что мы теряем время, — замечает Кэролайн.
Стью добавляет:
— Ты обязан взять под контроль эту ситуацию, прежде чем все это окончательно выйдет из-под контроля.
Я со стуком опускаю руки на стол.
— Ты хочешь, чтобы я прокомментировал свое поведение, а не агентство новостей, которое опустилось до использования таблоидных трюков?
— Это один из вариантов. Хочешь, чтобы мы высказались по этому поводу?
У меня не имеется ни одной чертовой мысли на этот счет.
— Я ничего не скажу, пока не узнаю, где Элли.
— Я уже здесь.
49.
Элли
Водитель Саши подвез меня к Сассекс 24. Саша хотела спрятать меня в своем коттедже, но я не могла согласиться на это, не увидев Гэвина.
У ворот нас поджидает толпа журналистов, и я сопротивляюсь желанию вжаться в сидение, опустившись пониже.
Я в полном беспорядке, ревность, смешанная со злостью, но никто не должен видеть моих эмоций. И, несмотря на смешанные чувства, я точно знаю, что Гэвин не сделал ничего ужасного, и, конечно, не заслуживает, чтобы его частную жизнь рассматривали под увеличительным стеклом.
По крайней мере, завтра никто не сможет опубликовать сюжет, что я струсила и прикрыла лицо, когда подъехала к его резиденции. Я не покажу им своего смущения, и они не смогут истолковать мои действия по-другому.
Я жду, когда водитель откроет мою дверь, потом выхожу и направляюсь с ним к багажнику седана, беседуя и смеясь.
Все это время пресса выкрикивает мое имя из-за ворот. Они не совсем хорошо меня видят, но я-то слышу их довольно четко.
— Госпожа Монтегю! Пару вопросов!
— Вы знали о записи?
— Вы знаете, эту женщину?
«Премьер-министр когда-нибудь называл вас плохой девочкой?» Я чувствую, как румянец ползет вверх по груди, хотя никто не озвучил этого вопроса, но они почти подобрались к нему.
Я не поворачиваюсь к ним, пожимаю руку водителю и забираю свой чемодан, оказываясь перед входной дверью официальной резиденции премьер-министра Канады, которому принадлежу.
Хотя и не знаю, что собираюсь здесь делать.
Небольшая библиотека Гевина заполнена сотрудниками из аппарата премьер-министра. Я наблюдаю за ним из тени, прежде чем войти в комнату, сказав:
— Я здесь.
Я тут же вижу, как у Гэвина начинает дергаться на щеке жилка, окружающие встают как один и молча выходят из комнаты. Последний закрывает дверь, и мы остаемся одни.
Гэвин выглядит как привидение. На нем рубашка с закатанными рукавами, на шеи болтается полу развязанный галстук, верхние пуговицы расстегнуты.
— Элли... — Хрипит он замолкая.
Я бросаюсь через всю комнату в его объятия. Тихие слезы текут у меня по лицу, как только он хватает меня в свои стальные руки, мне даже немного больно, но в данную минуту мне не до этого.
— Прости меня. Извини... — шепчет он мне в волосы снова и снова, пока слова не превращаются в одно предложение.
Я отрицательно трясу головой, мне не хочется в данную момент говорить о видео. Единственное, что мне необходимо прямо сейчас, обхватить его руками и прижаться к нему.
— Ты в порядке? — Он немного отстраняется, оглядывая меня, дотрагиваясь до моего лица, прижимая ладонь к щеке, другой рукой убирая волосы. Его пальцы нежные, но взгляд, словно жжет мне кожу. — Пресса донимала тебя?