— Да, случайными и исключительно ванильными. — Он бледнеет. — Я встречался с ней, стараясь таким образом обезопасить себя. Себя, занимающего соответствующий пост и со своими политическими стремлениями. Я использовал ее, согласен, со стороны это выглядит не очень хорошо.
— Думаю, в данной ситуации она чувствует себя просто ужасно, зная, что бывший имел совершенно другие предпочтения в сексе, о чем она даже не догадывалась. — Я знаю, что он имеет в виду, что он не гордится сам собой, но он не единственная пострадавшая сторона, поэтому я не разрешаю себе огрызаться, по крайней мере, сегодня. И по-видимому мое терпение нескончаемое.
— Сколько у тебя было саб?
— На самом деле все не так. Эта женщина на видео точно не саба.
— А кто она?
— Ее зовут Валентайн ДеМаско… по крайней мере, тогда так звали. Она замужем, не знаю, сменила ли она фамилию. Я видел ее мимолетно на десятилетней встрече нашего юридического факультета пять лет назад. Она практикующий адвокат в Ванкувере и мать двоих детей. Мы встречались в течение полугода в институте. — Он медлит секунду, прежде чем добавить, — она имеет склонность к эксгибиционизму. Иногда мы записывали наши сессии, но всегда удаляли. Может, это видео она сохранила, потому что на нем нет секса? Не могу сказать.
— Ты разговаривал с ней сегодня?
Он отрицательно качает головой.
— Нет. Они не смогут ее вычислить, я предполагаю, что это не она слила видео. Может быть, оно уже было где-то на просторах Интернета и репортер случайно наткнулся на него. Может, оно было уже давно в инете и о нем вспомнили. — Он пожимает плечами. — Но я не собираюсь раскрывать ее личность, если смогу таким образом избавить ее от унижения.
— Ты только что сказал мне.
— Потому что это ты... — он вопросительно приподнимает брови. — Конечно, я сказал.
— Ты так уверен?
Он тянется к моим рукам, его пальцы теплые и сильные, сжимают мои.
— Да.
— Ты не ответил на мой вопрос. — Внезапно для меня становится очень важным узнать все о нем.
— Саб? Ничего подобного. Никаких отношений.
Я вырываю руки из его ладони.
— Теперь кажется, будто ты избегаешь этого вопроса.
— Нет. На этот вопрос не так просто ответить.
— Сколько саб, Гэвин? Скольких женщин ты шлепал и называл плохой девочкой? Сколько женщин знают о твоей кинки стороне и могут сказать, что у них остались отметки премьер-министра? — Я вскрываю гноящуюся рану своими словами, и падаю обратно в кресло, но не говорю, что это последняя капля, ради всего святого.
Я чувствую некоторое успокоение, поскольку он явно смущен.
— В основном это были женщины в клубах.
— Секс-клубах?
— Частных, закрытых клубах.
— Как и фильм — частная съемка или как мы были втроем с твоим стажером и охранником?
Его челюсть сжимается.
— Ты хочешь поругаться?
— Нет. — Хотя, да. Возможно. Я не уверена. — Ты так чертовски уверен, что ничего не ужасного не произошло, но когда я увидела тебя, сжимающего стэк по середине аэропорта Пирсон, для меня это было слишком много. Видишь ли, мне пришлось бороться со всем этим «личным»?
— И за это мне чертовски стыдно.
— Я знаю.
— Что на самом деле происходит, Страйт? — Он падает передо мной на колени, отталкивая ногой пуфик. Он такой большой и теплый у моих ног, и я хочу прижать его к себе и никогда не отпускать.
Но я всего лишь провожу руками по его волосам, потом очерчиваю контур его лица кончиками пальцев.
— Я все еще многого не знаю о тебе, не так ли?
— Не так. — Он отрицательно качает головой. — Мне тридцать девять. У меня было достаточное количество безопасного секса по обоюдному согласию партнерш. Некоторые из них хотели получить немного боли для удовольствия. Иногда мне хотелось им это предоставить. Вот и все. У меня даже нет кожаных штанов, Спрайт. Я ничем не отличаюсь от того мужчины, с которым ты познакомилась две недели назад.
И я вспоминаю как стояла на коленях и сосала его член в его кабинете в Центральном Блоке. Мой голос срывается, когда я произношу слова, которые больше всего меня волнуют.
— И тебе хватает меня?
Он стонет и сжимает руки вокруг моей талии.
— Ты все для меня.
— Я не думаю. Ты делал некоторые вещи, которые мы никогда не делали вместе, и я знала это раньше, но теперь я увидела своими глазами, и я не могу сделать вид, что этого не было.
— Нет, Элли... нет. Для меня все по-другому.
— Ты заставил меня составить список всех моих желаний в сексе, Гэвин. — Я останавливаюсь, понимая, что плачу. Когда у меня полились слезы? Я даже не чувствую их, я словно вся онемела. — Но я не знаю твоих желаний, твоего списка.