Я смотрю на часы.
Прошло еще полчаса.
Время тикает и тикает.
Появляется конвертик с ответом в правом углу компьютера, в этот момент я смотрю на YouTube видео о забавных маленьких питомцах, и у меня в мозгу отпечатывается только жирный шрифт непрочитанного письма в моей входящей почте.
Лучшего чувства, чем трепет, возникающий от внимания мужчины, в которого ты влюблена, нет. Даже если этот мужчина недостижим.
Даже если он премьер-министр.
Меня бросает то в жар, то в холод, и всю трясет от волнения, в ожидании этого чертового письма.
Скорее всего он скажет, что я безнадежна.
У меня трясутся руки, когда мышкой я нажимаю на сообщение. А потом начинаю улыбаться, как полная идиотка, читая его ответ.
Фантастическая работа, спасибо. Если у тебя есть несколько минут, я хотел бы обсудить некоторые моменты.
Я смотрю на начало сообщения, он не поставил в копию Стью. У меня в горле перехватывается дыхание.
Конечно. Я в здании Ланжевен.
Интересно, он чувствует мое нетерпение? Если он даже и чувствует, то, наверное, вида не покажет. Его ответ приходится мгновенно.
Хорошо. У меня телефонный звонок через пять минут. Приходи в девять.
Да, но есть одна загвоздка. Я не отношусь к тем женщинам, которые носят с собой косметичку. Мне нравится макияж, который я сама себе делаю, но в данный момент моя косметичка осталась дома на комоде. А у меня в сумке есть только бальзам для губ Blistex, в круглой коробочке.
Совершенно не сексуальный.
Я мажу им губы, лучше, чем ничего. Я испытываю желание побежать в аптеку, имея в запасе тридцать минут, но нет… я сохраню все мои глупые планы «быть во все оружии» для вечера на следующей неделе.
На мне сейчас надета черная юбка-карандаш и совершенно обычная рубашка цвета слоновой кости. Она не заставляет играть ваше воображение, и с этим ничего нельзя поделать.
Я внимательно разглядываю себя в зеркало в туалете. Вытаскиваю заколки из пучка, волосы спадают вниз. Незначительно, но лучше.
Ты идиотка. Он хочет поговорить с тобой всего лишь о речи.
Ну, я бы предпочла быть идиоткой, полной надежд и желаний, чем циничной мегерой каждый день.
С распущенными волосами мой вид становится получше.
Я прихожу в его приемную на несколько минут раньше. Его двери закрыты, Бет сидит за своим столом.
— Ты допоздна, — тихо произношу я, не желая ее напугать.
Она спокойно окидывает меня взглядом. Возможно, общее напряжение и постоянный аврал не действуют на нее. Она пожимает плечами.
— Уже несколько недель похожи на вчерашний день. Вчера, правда, было немного напряженнее, сегодня весь день мы пытались отыграться.
— Моя соседка по квартире думает, что время обезумело.
Она стонет.
— Так же говорил и мой парень. Бывший парень, теперь.
— Прости.
Она выпрямляется.
— Я не обижаюсь. Такая возможность, быть здесь, выпадает раз в жизни. Я не хочу быть ни с кем, кто не понимает этого.
— Вполне справедливо.
Она хватает ключи со стола и кладет их в наружный карман сумки, последний раз осматривая свой стол.
— В любом случае, я иду пить в Byward. Надеюсь, он не будет держать тебя допоздна. Если захочешь присоединиться к нам, мы будем в Clocktower до одиннадцати, как минимум.
— Мы? — честно, я не совсем страдаю от отсутствия общения с коллегами здесь.
Она перечисляет мне нескольких людей, которых я знаю.
— Хорошо, если мне удастся, спасибо.
Она посылает мне дружескую улыбку и исчезает, цокая каблучками, как офицер канадской конной полиции, не уверена стоит ли мне присаживаться за ее стол.
Наконец, Гэвин открывает свои двери. Я клянусь, температура в комнате при его появлении поднимается на десять градусов, но охрана этого совершенно не замечает. Они превосходно остаются такими же невозмутимыми, притворяясь, будто ничего адского здесь не происходит.
Может, действительно ничего не происходит.
Первое, что я замечаю — отсутствие у нем галстука, а также расстегнутую верхнюю пуговицу рубашки.
Затем я ловлю его взгляд на себе, и моя уверенная походка дает сбой. Неделя была долгой, но я не представляла себе, что он может на меня так смотреть.
«Будь профессионалом», — говорю я себе.
— Речь понравилась?
Он отходит в сторону, пропуская меня вперед, и закрывает дверь своего кабинета.
— Необычная, Элли.
— Спасибо, — его слова — высшая оценка — проходят сквозь меня, как нож входит в теплое масло, я улыбаюсь улыбкой, которой, наверное, его одаривают фанаты. — У вас имеются какие-то замечания?