— Да.
— А вы знали об этой роли? Я хочу сказать — о роли Гаи Гейнсфорд?
Мартина была измучена этой беседой. Казалось, еще минута, и она ударится в слезы. Она нервно провела рукой по своим коротко стриженным волосам… Это был именно тот самый жест, которого все безуспешно добивались от мисс Гейнсфорд.
— Нет, я это сделала не нарочно, поверьте! — торопливо проговорила Мартина.
Пул усмехнулся:
— Ну хорошо… Так вы знали про роль?
— Ну, понимаете, в театральных агентствах толчется столько народу, слухи, новости… Одна девица сказала мне, что в театре «Вулкан» нужна девушка, похожая на Адама Пула.
— И вы решили попытать счастья?
— Да. Я дошла до ручки и решила: будь что будет…
— То есть попробовать, как человек с улицы, не раскрывая своего родства со мной — так?
— Да.
— А уже тут, увидев, что вакансия занята, вы быстренько прикинулись костюмершей?
— Да.
Адам Пул откинулся в кресле.
— М-да, звучит неправдоподобно, но всё же не так фантастично, как если бы это действительно было чистое совпадение, — задумчиво сказал он. — Ну что ж, вы вполне заслуживаете уважения… Однако вопрос в другом — что же теперь нам делать? А?
Мартина суетливо перебирала платья, развешенные в шкафу, словно пыталась сделать напоследок еще какую-то работу Только зачем? Все кончено…
— Я понимаю, что мне надо уйти, — вымолвила она наконец дрожащим голосом. — Ведь мисс Гамильтон, наверное…
— Так, значит, вы готовы уйти? Наверное, вы правы. Мы попали в прескверную ситуацию.
— Извините меня…
— Но, понимаете, я хотел бы вам предложить… Как бы это сказать…
— Не надо, мистер Пул… Все в порядке, — прервала его Мартина.
— Нет, постойте… Кстати, почему вы до сих пор в театре? Уже ведь далеко за полночь!
— Я собиралась тут ночевать, — ответила Мартина, преодолевая душившие ее слезы. — Я уже спала в «оранжерее» прошлую ночь. Сторож в курсе.
— Вам заплатят деньги в пятницу.
— Вместе с актерами?
— Естественно. А сколько у вас завалялось в бумажнике? Вам ведь надо дотянуть до пятницы, а?
Мартина молчала, и Адам Пул добавил другим тоном, помягче:
— Ну-ну, не надо так кукситься! Мои манеры, возможно, и не идеальны, но ведь я ничего обидного не сказал, правда?
— У меня два шиллинга четыре пенса.
Пул открыл дверь и крикнул в коридор:
— Джейко! Джейко!
Эхо повторило его крик из темной бездны далекого зала. Вдалеке скрипнула дверь, и через минуту появился Джейко. Под мышкой он держал мольберт с приколотым булавками эскизом.
— Посмотри, Адам! Отпад, правда? — воскликнул он, показывая Пулу эскиз. — Это бальное платье Элен. Ночь не сплю, делаю… И портным, боюсь, тоже не дам спать, если только поймаю их… Ну ладно, ты чего звал? Тебе, как всегда, нужен мой совет? Я готов его предоставить.
— Знаешь, вопреки собственному здравому смыслу я намерен последовать твоему совету и на сей раз, — улыбнулся Пул устало. — Ты всегда твердишь, что лучше тебя никто не ведет прослушивания. Так что добавь там на сцене света, садись в зале и послушай…
— Адам, уже первый час ночи, детка устала и хочет спать…
— Это займет десять минут, — возмутился Пул. — Вы готовы, Мартина?
— Я ничего не понимаю, но я готова ко всему…
— Ну тогда вперед. Джейко, я жду твоего мнения…
Джейко взял Мартину за плечи и мягко сказал:
— Знаешь что, крошка, я предлагаю тебе совершенно честное дело… Я живу тут неподалеку, снимаю флигелек у одной порядочной буржуазной семьи, они французы и, следовательно, хорошие люди… Так вот, в мансарде есть свободная комната. Дом очень, очень приличный. Квартплата у них ерундовая, и если я дам рекомендации, то нашу маленькую героиню поселят там вообще бесплатно! Или нет, точнее, квартплату наша героиня будет вносить мне — поскольку мансарда на моей территории, во флигеле… Итак, взамен она нам окажет маленькую услугу — покажет, на что способна… А во флигеле ее ждет маленькая чистенькая кровать.
— Боже мой! — устало вздохнула Мартина. — Ни о чем другом я и не мечтаю, только бы выспаться!
— Отлично, я пошел налаживать свет, — откликнулся Джейко и вышел.
— Перед тем как мы начнем прослушивание, вам надо чуть-чуть прийти в себя, — с сухой улыбкой заметил Пул, — Расслабьтесь, милая, и постарайтесь ни о чем не думать минутку-другую… Вы курите?
— Иногда.
— Тогда угощайтесь.
Пул протянул ей портсигар, Мартина достала сигарету, прикурила и с наслаждением затянулась ароматным дымком.
Она посидела, ощущая легкий шум в голове. Пул поднялся:
— Пойдемте.
На темной сцене мутноватые от пыли лучи юпитеров высветили ярко-желтый круг, в котором были сдвинуты стол и два стула. Словно песчаный остров посреди фиолетовой бездны моря. Мартину усадили за стол. Пул сел напротив нее. Мартина, подражая его жесту, положила ладонь на стол.
— Теперь слушайте и не шевелитесь, — приказал Пул. — Представьте себе, что вы сидите в холле большого красивого дома, который, однако, рассыпается от старости. Вы — девушка с… как бы выразиться помягче… с дурной наследственностью. Вы ходите по кругу в этом доме, как попугай в клетке, туда-сюда и снова обратно. Напротив вас сидит человек, в которого вы влюблены, но при этом вы — всего лишь его плохая копия, улавливаете? Вы поднимаете на него глаза, он делает жест, и вы, как бы непроизвольно, повторяете его. А потом вы говорите: «Неужели вам не нравится ваше отражение?». Это должно прозвучать убедительно и немножко страшновато, поняли? Теперь посидите смирно… А сейчас поднимите голову и говорите!
Мартина устала до такой степени, что не будь перед ней стола, она свалилась бы на пол и заснула. Голос Пула проникал в ее сознание уже почти как команды гипнотизера… Она была и собой и той девушкой из пьесы одновременно. Наконец, борясь со сном, она подняла голову, автоматически повторила жест Пула и как зачарованная произнесла свою реплику: «Неужели вам не нравится ваше отражение?»
Повисла пауза. Мартина слышала, как гулко стучит у нее в груди сердце.
— Сумеете повторить? — спросил Пул.
— Не знаю, — произнесла Мартина. — Не могу сказать наверняка…
И тут она уже не выдержала всего напряжения этого дня и, уронив лицо в ладони, зарыдала.
— Ну что ж, отлично! — воскликнул Пул, как бы не для того, чтобы подбодрить ее, а словно утверждая свой собственный триумф. И тут из темноты зрительного зала донеслись одинокие, но довольно громкие аплодисменты Джейко.
Пул встал и похлопал Мартину по плечу.
— Ничего-ничего. Все это пройдет. Зато теперь мы вас возьмем в студию. Договор заключим завтра. И если уж вам так приспичило, можем забыть про ваши родственные отношения. Спокойной ночи.
Пул удалился быстро и неслышно. На сцену поднялся Джейко с чемоданчиком Мартины в руке.
— А теперь, малышка, пошли домой. Спать! — ласково сказал он.
Глава 4
Вторая репетиция
Когда Мартина открыла, глаза на второе утро после начала своего удивительного приключения, ей показалось, что ее наконец выбросило на мирный берег после нападения пиратов, кораблекрушения и шторма. Вокруг было тихо, комната чисто прибрана. Стояло ясное утро, и косые лучи восходящего солнца высвечивали на стене четкие ярко-оранжевые квадраты. Она вспомнила, что это комнатка Джейко, и заметила на стене выполненные в цвете эскизы декораций к «Двенадцатой ночи» Шекспира. А прямо над кроватью висела смешная карикатурная маска, очень похожая на самого Джейко. А все-таки комнатка тесновата, слишком уж тесновата, подумала Мартина, уже деловито прикидывая про себя, как разместить здесь свое нехитрое имущество, лежащее пока что в камере храпения.
Ванная комната находилась на первом этаже флигелька, и, спускаясь туда, Мартина еще на лестнице ощутила приятный аромат кофе. Дверь на кухню приоткрылась, и высунулась шарообразная голова Джейко. Ее надвое делила широкая улыбка.
— Завтрак будет подан через десять минут! — объявил Джейко.