Обеих племянниц Эльвиры Аббот допросили и отпустили домой. Все члены семьи Аббот смогли привести полное алиби на момент убийства: Алис и Ирен в компании друзей до девяти часов вечера катались на яхте по озеру Мичиган. Муж Эльвиры Гарри находился в своем поместье, его брат Джон, отец Алис и Ирен, был в Нью-Йорке.
Эльвира умерла, не оставив завещания, поэтому все ее личное состояние перешло к мужу. Если бы Эльвира предвидела близкую смерть, она, конечно, оставила бы все своим любимицам. Правда, они особенно не нуждались: каждой из них по достижении 24 лет предстояло унаследовать по миллиону долларов от их покойного дедушки.
Мать Старвуда жила в превосходном кирпичном бунгало, который наметанный глаз Барни оценил не меньше, чем в двадцать тысяч долларов. Он остановил машину у подъезда и позвонил в дверь. Ему открыла немолодая седая женщина с заплаканным лицом.
— Миссис Старвуд? — спросил Барни и, не дожидаясь ответа, сказал: — Я из «Экспресс», привез фотографию вашего сына.
— Заходите, — женщина распахнула дверь.
Барни вошел в прихожую, огляделся и лишь после этого протянул женщине снимок.
— Я очень огорчен, что беспокою вас, когда такое горе, — мягко сказал он и вздохнул, — но такая уж у нас работа.
— Я понимаю, — кивнула женщина.
— Вы ничего больше не слышали от полиции о водителе?
— Они нашли машину в нескольких милях от того места. Они полагают, что какой-то пьяный угнал ее, чтобы покататься... — Обхватив голову руками, она прошептала: — Как это ужасно...
— Да, тяжело, конечно. Особенно если этот дом еще не выкуплен.
— О нет! С домом все в порядке. Мой сын купил его для меня в прошлом году и заплатил наличными сполна. У меня есть страховка.
— Это хорошо. Извините, но я хочу вам задать один вопрос. Ваш сын служил когда-нибудь клерком в отеле под именем Вильяма Сталла?
Женщина резко выпрямилась. Лицо ее теперь выражало только гнев.
— Вы! Убирайтесь отсюда немедленно, слышите?!
— Да, конечно. Но если вы вышвырнете меня, я снова вернусь... с детективами. И они зададут вам тот же вопрос. Я отлично помню Вильяма Сталла по делу об убийстве Аббот. И сдается мне, что тот, кто изображен на этой фотографии, и есть Вильям Сталл. Если это так, то фамилия Сталл должна .стоять и на страховке, о которой вы мне говорили...
Не ответив, женщина обессиленно опустилась на стул. Затем сказала:
— Я предчувствовала, что кто-нибудь узнает его, после того как уже отдала фотографию вашему репортеру. Слишком поздно подумала об этом. И когда пришел фотограф из другой газеты, «Джорнэл», я ему уже ничего не дала. Он тоже задавал разные вопросы. Почему вы все не хотите оставить меня в покое?
— Потому, что дело Аббот еще не раскрыто. И люди должны знать, почему ваш сын сменил имя и откуда у него появились деньги.
— Ничем не могу вам помочь. Мой сын был со мной весь день, когда произошло убийство, у нас были гости. Полиция это знает доподлинно. А после того как мой сын заработал немного денег, он сменил имя, чтобы никто не приставал к нему с вопросами по поводу того убийства.
— А когда он заработал деньги?
— Примерно через полгода после того, как все случилось. У него были удачные вложения. Но Билл никогда не говорил со мной о делах. Потом он сказал, что хочет купить мне этот дом. Я, конечно, обрадовалась. А почему бы нет?
— В каком банке ваш сын держал свои деньги?
— Ни в каком. Он пользовался услугами посредника. Маклер Питер Донелл. Он работает у «Дерби и сыновья». Я никогда не встречалась с мистером Донеллом, но он звонил мне сегодня утром и принес свои соболезнования. Мой адвокат пойдет к нему завтра в контору.
— У вашего сына были близкие друзья?
— Из мужчин никого. Но было много приятельниц — Билл всегда нравился женщинам. Но он никогда не был долго ни с одной и никогда не приводил их домой. Я думаю, что серьезные отношения у него были только с одной-единственной женщиной. Он еще хранил ее письма в черной лаковой коробочке... Она, должно быть, где-нибудь в его квартире. Завтра надо будет ее там поискать.
— Вы давно видели в последний раз эти письма?
— Да уж порядочно... Примерно тогда, когда убили эту Аббот.
Выйдя на крыльцо, Лир увидел, как к его автомобилю подкатил еще один. Из него вылез приземистый лысый мужчина средних лет, с сигарой в зубах. Лир приветливо помахал ему шляпой:
— Здорово, Честер! Каким ветром тебя сюда занесло?
Но Честера Муна, полицейского репортера газеты «Чикаго джорнэл», не так-то легко было провести.