Увидел Клещ свой снегоход, и у него ноги подкосились... Повалился он тут же на злосчастную кокорину, ругается, воет...
Илька вдруг решила... видимой стать. Подошла к Клещу и за плечо его тронула.
Тот шало обернулся, а Илька схватила себя ладошками за щёки, на разбитый вдребезги снегоход смотрит и чуть не плача говорит:
-- Ай-ай-ай, что же этот олешка наделал! Ай-ай-ай! -- прям не на шутку расстроилась... -- Ничего, дяденька, ничего, я его сейчас догоню и к вам приведу... -- и с этими словами она в иволгу перевернулась и улетела в неизвестном направлении.
У Клеща чуть ум не повернулся. Побежал оттедова не хуже оленя. Как уж он до дому добрался, и не спрашивай. В постели потом не одну неделю провалялся. Кое-как выходили. А умом всё же маленько пошатился. Потому что долго ещё всякую дичь нёс. Всё про какую-то маленькую девочку в летнем платьице рассказывал. Эка бедолагу по голове шибануло! Где это видано, чтобы девчушка десяти лет отроду в самой глухой тайге разгуливала?! Да ещё зимой и в обычном платьишке?
Встреча с волчицей
Однажды Илька волчицу Марушку встретила. Тоже она, слышь-ка, из стаи Хвата Серпоклыка.
Волчицу Марушку в стае ещё Морковка кличут. У неё, слышь-ка, на кончике хвоста рыжий волос мешается. Не броско вовсе, да и то только тогда приметно, когда волчица в летнюю шубу наряжается. И вот повелось, что с детства её за рыжий хвост дразнят. От зависти, наверно.
Многонько Марушка из-за своего хвоста натерпелась. Тихоней и молчуньей росла, с малолетства привыкла хвост под брюхом носить. Волки её затюкали, последней к кормёжке подпускают, а то и вовсе ей поесть не достаётся. В волчьей стае шибко не церемонятся, потому и незавидная судьба Марушку ждала, но, так случилось, что Хозяйка Иринья вмешалась...
Однако обо всём по порядку. Встретились они, что и говорить, не случайно...
Гуляет, значит, Илька по лесу и видит: волчица на пригорке сидит и слезами заливается. Со зверями Хозяйка всегда серьёзная, как учительница какая. Боязни и вовсе нет, тем более перед какими-то там волками. Кинулась она к волчице -- гладит её по шёрстке, мокрую мордаху вытирает. А та, Хозяйку увидев, малость обробела, ещё пуще разревелась, слова сказать не может. Потом всё-таки притихнулась и рассказала, какая беда стряслась.
-- Шла я мимо... -- всхлипывая, простонала волчица. -- Гляжу, лосёнок в яме сидит. Сирота он у нас, телёнок-несмышлёныш. Видно, спрятался ребячьим делом, а назад вылезти не может.
-- Обманываешь, наверно, -- строго сказала Илька. -- Знаю я вас, волков, так и думаете, как беззащитных зверей погубить.
-- Что ты! Что ты! -- замахала лапами волчица. -- Я мясного давно не ем, всё рыбу да корешки разные.
Посомневалась Илька, а по всему видно -- правду волчица говорит. Да и зарёванная вся -- как тут не поверишь?
Заглянула Хозяйка в яму, а там и впрямь лось сидит. Илька сразу его узнала, в лесу его Сенька Бобровский зовут. Приметный лосишка, шерсть на нём клокастая, неухоженная. Этот Сеня, знаешь, сирота, с начала зимы без мамки остался. У людей, вишь, бумага нашлась, по которой разрешалось им мать-лосиху убить и лосёнка сиротить. В тот страшный час даже Илька не смогла лосиху спасти. Тогда сразу трое охотников в лес пожаловало, с разных сторон подстерегали. От одного убойцы Хозяйка заслонила лосиху, приняла пулю, а от другого не успела. Да ещё в тот раз Илька, как только пуля в неё попала, сразу проснулась. Куда одной-то успеть?
Сеней -- так лосёнка сама мама назвала, а Бобровскими в Кара-Шимском лесу почему-то всех лосей кличут. Видать, потому, что лоси, как и бобры, кору древесную любят.
Не такая уж ямина глубокая, а Сеня из неё выбраться не может. Ослаб в зимнюю бескормицу, а может, и после того, как мамку потерял, всё в себя не придёт. Не ест почти ничего. Целыми днями бегает с отчаяньем по лесу и мамку кличет, кличет... Мясоеды его не трогают, а волчица Марушка и вовсе за ним смотрит, чтобы беды не стряслось. В мамки, правда, не набивается, издалека приглядывает. Однажды даже росомаху отогнала. А тогда, когда Сеня матери лишился, это она его от людей увела. Мясо Марушка, правда, ест -- тут Хозяйке она соврала, конечно, -- но мало вовсе. Уж такая жалостливая волчица! Когда дичину лопает, прям обревётся вся. А на охоте только загонять умеет.
Сидит себе Сенька в яме, нахохлился весь, передние копыта вперёд вытянул и на них мордаху положил. Илька его окликнула, а он равнодушно голову поднял и опять отвернулся, словно всё равно ему уже, ни до кого дела нет.
Илька засмеялась и спрашивает:
-- Ты зачем сюда забрался?
Лосишка обиженно засопел и отмахнулся:
-- Хочу и сижу.
-- Ишь ты какой суровый! И есть, наверно, не хочешь?
-- Ничего я не хочу...
-- Второй день уже сидит, -- просунулась из-за спины Ильки волчица. -- Я ему и осинки в яму кидаю, и других деревьев коры нанесла, а он даже не притронулся. На весь свет обиженный-разобиженный. Самой-то мне не вытащить: эка вымахал!
Посомневалась Илька: лосишка уже большой, веса в нём, наверно, полтораста кило будет, если не больше. "Ничего, вытащу как-нибудь", -- подумала она, а сама приглядывается, за что Сеньку ухватить можно. Волчица вокруг суетливо бегает, волнуется.
-- Держи его крепче, не урони смотри, -- советует она. -- За уши тащи, так верней будет.
-- Как это за уши? -- удивилась Илька. -- А вдруг оторвутся?
-- Не отвалятся, не боись... Эх были бы у меня человеческие руки! Сколько возможностев от них!
-- А лапы чем хуже? Может, скажешь, и ум человеческий лучше?..
-- Человечий умишко -- не такое уж и большой прибыток, а вот руки -- это да! -- мечтательно сказала Марушка. -- Бывает, у нас, у волков, кость в горле застрянет, так и помочь друг другу не можем. Да много разного случается, где бы руки человеческие пригодились. Часто лесной народ по глупости гибнет, и помочь никак нельзя. А всего лишь руки нужны.
Побоялась Илька Сеньку за уши тащить, схватила его за шкирку, как щенка несмышленого, приподняла чуть -- и такой он ей лёгкий показался! -- и спокойненько из ямы выдернула. Да ещё силы не рассчитала, и улетел он у неё метров на десять. К счастью, Сеня ничего там себе не повредил, а поднялся сразу на ноги, промычал что-то вроде "спасибо, я не просил..." и задумчиво на волчицу уставился.
Марушка закон леса строго знает. В первый миг, когда Сеня на свободе очутился, прямо засияла от счастья, но сразу строгости на себя напустила и вдруг как гаркнет:
-- Чего уставился, лопоухий?! А ну проваливай отседова! Скажи спасибо, что уши не оторвали!
Лосишка шарахнулся в испуге и со всех ног в чащу сиганул.
-- А по-другому нельзя, -- вздохнула Марушка. -- Привыкнет ко мне и будет всех волков близко подпускать. Нашим-то я всем нагрозила, не тронут его, а сторонние волки спрашивать не будут, слопают и спасибо не скажут. Эх, частенько забредают на нашу землю чужаки. Да и сам Сенька, небось, на одном месте не задержится и в другие края убежит. Эх-хе-хе, телёнок ишо, а мамка не успела науку дать.
Удивилась Илька, до чего волчица необычная и мудрая, хотела с ней ещё поговорить и о всякой всячине расспросить, да тут вдруг и проснулась.
После этой встречи волчица Марушка к Ильке привязалась. Стала она в каждом сне приходить. Только Илька заснёт, сон ей завиднеется, и сразу к ней волчица подбегает. Лизнёт руку или в лицо ткнётся и скачет вокруг, словно собачонка игривая. Вместе они и по лесу ходят. Ну а потом Марушка всякий раз перед волками хвастается, а как же. Теперь её, знаешь, как волки уважают! Ёще бы, с самой Хозяйкой дружит!
Любят волки о людях послушать. Ну а Хозяйка Иринья, по словам Марушки, вроде как из людей. Соберутся волки всей стаей и просят Марушку о людях рассказать. Ну, она отказывается поначалу-то, напустит на себя важности, а потом сжалится и вещает:
-- У людей вся еда сытная. Хошь котлет, хошь колбасы до отвала ешь. А как до борща дойдёшь, так и жиру не продуешь. У них всё строго -- первое, второе, десерт, компот, дичь...