– Тебе не понравилось, – с досадой бросила Сибилла.
– Да, такие новости не по мне, – согласился он. – И ты знала это еще до того, как показала мне это, Но, думаю, что кому-то и это может нравиться.
– Да почти всем. По этой передаче рейтинги у нас самые высокие.
– И давно это выходит в эфир?
– Три месяца. Я знаю, что нравится людям, Ник.
– Похоже, что так, – он отдал ей кассету. – Желаю тебе удачи.
Эти слова прозвучали, как эхо тех давних времен, когда он вышел из комнаты после просмотра первой части «Кресла…». Но все, что окружало его сейчас, было совсем не похоже на тогдашнюю атмосферу: его работа, его отношения с сынишкой, его друзья, даже женщины, С которыми он был близок. Единственное, что не изменилось с тех пор, как они расстались с Сибиллой, была его память о Валери.
Валери… То короткое, волшебное время… Она заставила его поверить в волшебство.
– Ты встречалась с Валери после колледжа? – спросил он невзначай. Слова вылетели прежде, чем он спросил себя, зачем он говорит их.
Лицо Сибиллы окаменело, а затем моментально смягчилось.
– Нет, а ты? Я и не думала о ней все эти годы. А ты знаешь, где она сейчас?
– Нет, – его потрясло, каким острым, ледяным взглядом она окинула его. – Ну что ж, спокойной ночи…
– Разумеется, она всегда порхала, как бабочка, и пренебрегала слишком многим, чтобы ее можно было долго вытерпеть. Она была сущим ребенком, никогда не усидит на месте, не побудет серьезной; не думаю, чтобы она решила когда-нибудь повзрослеть. Ты не пытался написать ей или поговорить?
– Нет. Я сказал – спокойной ночи, Сибилла.
– Но еще так рано! Сколько времени? Неужели уже полночь? Но все равно еще не поздно. Останься, Ник, поговорим.
– У меня наутро назначена важная встреча. Когда у тебя самолет? Может быть, я смогу тебя подбросить в аэропорт.
– В десять. Ты будешь на своей встрече. Если она у тебя и впрямь назначена.
– Мы начнем в семь. Я позвоню, если я не смогу вернуться и забросить тебя в аэропорт.
– Ах, Ник, – она вздохнула и тоже встала, – как же это было здорово! В Вашингтоне мне совсем не с кем поговорить. Да и нигде больше. Так одиноко, знаешь, только бизнес и ничего больше. У меня и был-то только Квентин, и тот сейчас умирает. Я была так молода, когда мы жили с тобой, Ник, так эгоистична и себялюбива. Но я многое успела понять с тех пор, и что я буду делать со всем этим, когда он умрет? Он умрет, Ник, и тогда кончится все, все… вся наша любовь и сотрудничество, и мне уже не с кем будет разделить свое одиночество.
«Она научилась выглядеть привлекательной, – подумал Ник, – она отточила свое женское мастерство куда лучше, чем в колледже».
– Извини, – сказал он, зная, что глупо говорить ей о поддержке и помощи друзей. У нее никогда не было друзей в Сент-Луисе.
– Можно, я поднимусь и поцелую Чеда на ночь? – спросила она. – Я бы поцеловала и его отца на прощанье, если бы он не стал возражать.
– Ограничимся одним Чедом, – отшутился Ник, чувствуя, как в нем поднимается волна неприязни. – Конечно, ты можешь заглянуть наверх, а я подожду тут.
Раздосадованная, обозлившаяся, она метнула в него злобный взгляд. Делать было нечего, надо было подниматься наверх. Через пару минут она вернулась.
– Спит себе, – сообщила она. – Помнишь, как славно это было в детстве, засыпать таким безмятежным сном?
– У Чеда жизнь не так уж безмятежна, – отозвался Ник. – Возможно, ты уже забыла, какими важными кажутся проблемы в пять лет.
Она вскинула на него глаза.
– Ненавижу, когда ты корчишь из себя умника, – заявила она, и Ник припомнил, что это тоже было в те давние годы их брака.
– Увидимся завтра, – сказал он, наблюдая, как она снова поднимается по ступенькам, направляясь к своей комнате на противоположном от его спальни конце коридора.
Он все стоял в библиотеке, размышляя, как же много изменил он в своей жизни после их разрыва. Теперь он и вообразить не мог, как мог он желать Сибиллу, жалеть ее, жить с ней, думать, даже на секунду, что она могла бы стать такой, какой он мечтал ее видеть. Он попытался вспомнить необходимость или какие-то причины, которые побудили его жениться на ней. Нужно было покончить с Валери, это само собой, но ему нужно было еще и расквитаться со своей юностью – он был так уверен, что сможет сделать из Сибиллы ту женщину, которую хотел видеть рядом с собой, он был совершенно убежден, что сможет добиться чего угодно, стоит только захотеть и приложить к этому все силы. Теперь он все понимал куда лучше. Теперь он знал, что есть цели, которых никогда нельзя добиться, и мечты, которые никогда не становятся реальностью…