— Кажется, припоминаю, — неохотно согласилась Хейзл, думая, что в глазах Дика Паола вообще никогда не совершала ошибок.
— У них есть прекрасный виноградник с большими потенциальными возможностями, но надо правильно наладить работу на нем...
— И, как я полагаю, это можешь сделать только ты? — Голос ее сочился сарказмом, но Хейзл была бессильна перебороть себя.
— Я посоветовал им проконсультироваться у опытного агронома, — сообщил Дик.
— Похоже, ты давно интересуешься проблемами Паолы, — ядовито заметила Хейзл.
Он слегка смутился.
— Дорогая, но ты же знаешь, что время от времени мы беседуем по телефону.
Только не из дома, мрачно подумала Хейзл. Дик отнюдь не заблуждался, принимая ее молчание за признак интереса, но испытывал настоятельную потребность заполнить паузу.
— Кроме того, в их районе не делают подходящих бутылок. Во всяком случае, приемлемых, а у меня на примете есть прекрасное предприятие, которое могло бы снабжать их...
— О, избавь меня от подробностей! Если мне потребуется пройти краткий курс виноделия, я загляну в библиотеку! — фыркнула Хейзл. Она заметила, что Дику неприятна ее резкость, но сейчас ее это не заботило.
— Ты возражаешь против моей поездки, уж в этом-то я не сомневаюсь, — бросил он.
— Нет, Дик! — Хейзл было собралась сделать очередной глоток вина, но вместо этого решительно поставила бокал на стол, ибо у нее тряслись руки. — Хотя, должна признаться, не собираюсь прыгать от радости, что ты внезапно засобирался в Италию. Я возражаю против того, что все это обрушилось на меня как гром с ясного неба...
— Хейзл...
— Пожалуйста, не прерывай меня! — гаркнула она и не без удовольствия отметила, что Дик удивленно закрыл рот.
Конечно, он не привык к такому резкому отпору со стороны жены, потому что обычно они находили общий язык. Так было до вчерашнего дня. Хейзл возобновила нападение. Ее синие глаза метали молнии.
— Взгляни на ситуацию с моей точки зрения, — потребовала она. — В течение всего двух дней ты сначала сообщил, что намереваешься полностью менять наш образ жизни, а потом, как ни в чем не бывало, оповестил, что собираешься к своей непорочной Паоле!
— Хейзл, это неблагородно...
— А может, мне не хочется быть благородной!
— Паола разозлилась бы, услышав, что ты называешь ее непорочной, — пробормотал он, и Хейзл развеселилась, поняв, что нащупала уязвимое место мужа.
— Сколько времени ты собираешься пробыть в Италии? — холодно осведомилась она.
— Около месяца.
Дик посмотрел на нее в упор. Противостоять такому взгляду Хейзл была не в состоянии, и, что хуже всего, Дик это отлично знал! Стоит ему захотеть, и он вертит ею, как куклой. Особенно когда уламывает ее принять то, с чем она принципиально не согласна.
— Самое большее — пять недель.
Пять недель! Но Хейзл заставила себя сдержаться и сверх того, что она себе уже позволила, не реагировать. Она не может забывать о гордости. Чего ради показывать Дику, как она его безумно ревнует при мысли, что все это время он проведет с Паолой? А ведь не исключено, что вся эта история не закончится ничем хорошим. Мало того что между ними возникли отчужденность и недоверие, так Дик намерен уехать — что в любом случае и сделает.
— Хотелось бы надеяться, что не дольше, — вздохнула она, отодвигая тарелку.
Сделав глоток вина, Хейзл чуть не поперхнулась, увидев свое отражение в зеркале над головой Дика. Раскрасневшиеся от алкоголя и тепла обеденного зала щеки абсолютно не гармонировали со свитером. Она напоминала самой себе захмелевшую канарейку, что уж говорить об окружающих!
— В чем дело, Хейзл? — пробормотал Дик.
— Т-те женщины были правы, — простонала она.
— Какие женщины?
— Делия и Мэгги. Они были правы. Я в самом деле выгляжу отвратительно!
Дик незамедлительно принял решение, как успокоить жену. Он посмотрел на салат, к которому она почти не притронулась, и на жалкие остатки вина в бутылке. Если они и дальше будут продолжать в том же темпе, выпивая во время ланча по бутылке, к чему никто из них не привык, да еще и на пустой желудок, то кончится это весьма печально!
— Ты хочешь есть? — проворчал он.
Она замотала головой.
— Нет.
— Хорошо. — Встав, он решительно взял Хейзл за руку. — Идем.
— Куда?
— Увидишь, — ответил он и, поддерживая жену под руку, повел через переполненный зал.
Они оказались на улице, где висела все та же унылая морось. Остановив такси, Дик затолкал Хейзл в салон и велел водителю:
— В Сохо, будьте любезны.
В Сохо?
— Дик, куда ты собрался?
— Помолчи, — проворчал он и впился в ее губы страстным поцелуем.
Так он не целовал меня уже много лет, изумленно подумала Хейзл. Даже вчера.
И дело не в той спешке, с которой Дик отчаянно рвался к ней. Казалось, он не может ею насытиться. А тот факт, что они расположились на заднем сиденье такси и водитель, наверное, поглядывал на них в зеркало заднего вида, лишь добавлял острой пикантности той ситуации, в которой оказалась Хейзл.
— Дик! — задохнулась она и почувствовала головокружение, когда груди, отозвавшись на ласку Дика, чувственно напряглись под тонким свитером. — Нас могут увидеть!
— Нет, не могут, — доверительно шепнул он ей на ухо. — Я прикрываю тебя, дорогая, хотя не полностью. Я хотел бы стянуть с тебя трусики, раздвинуть бедра и...
— Дик!
Кровь оглушающе пульсировала в висках Хейзл. Она почти не слышала Дика.
— Потому что я никогда раньше не занимался с вами любовью в такси, не так ли, миссис Треверс?
— Н-нет, — пролепетала она. — Н-но у нас н-никогда не было такой возможности.
— Ты тоже меня хочешь? — сдавленно пробормотал Дик и нежно поцеловал ее в шею.
Хейзл казалось, что она вот-вот воспарит... Она откинула голову, легонько застонав. Боже милостивый, подумал Дик, и глаза его потемнели от прилива безудержной страсти. Да похоже, она сейчас испытает оргазм... Уже! Он нехотя отодвинулся, и Хейзл издала протестующий звук.
— Приди в себя, дорогая, — посоветовал Дик. — Открой глаза. Мы почти приехали.
Хейзл смутно осознала, что они подъехали к его офису в Сохо и что Дик чуть ли не на руках извлекает ее из машины. Свежий воздух и дождь привели ее в чувство.
— Можешь ли ты продержаться хоть минуту? — поинтересовался он. — Пока я доведу тебя до своего кабинета?
Хейзл кивнула. Не было необходимости спрашивать, какова цель этого визита, потому что она прочитала ответ в глазах Дика. Он хотел ее. И она хотела его не меньше.
Каким-то чудом Хейзл удалось без приключений миновать секретаршу Люси, в самом деле довольно милую особу, и помощников Дика, не вызвав у служащих чрезмерного удивления и вскинутых бровей.
— Меня ни с кем не соединять! — бросил Дик, вталкивая Хейзл в кабинет и запирая за собой дверь.
На мгновение они встретились взглядами: Хейзл была полна удивленного ожидания, а глаза Дика, потемневшие от предвкушения наслаждения, мерцали, как тлеющие угли.
— Иди ко мне, — прохрипел он и, к несказанному облегчению Хейзл, притянул ее к себе, осыпая лицо и губы страстными нежными поцелуями.
Дик оторвался лишь на мгновение, чтобы стянуть с нее свитер и небрежно бросить его к ногам. И вот он снова склонился к Хейзл, скользя языком вдоль ложбинки меж грудей, которые соблазнительно выпирали из бюстгальтера. Хейзл переполняло блаженство.
— Ммм... — простонал Дик, укладывая Хейзл на огромный письменный стол. Продолжая языком ласкать сосок, который вызывающе распирал тонкую ткань бюстгальтера, он нетерпеливо задрал юбку Хейзл.
— Думаю, что ждать больше не стоит. А ты?
Ждать! Да она умрет, если будет и дальше томиться ожиданием! Хейзл всегда полностью устраивала сексуальная сторона ее супружества, но сейчас она чувствовала сильнейшее возбуждение, ибо Дик никогда раньше так не обращался с ней. Как будто она была девицей, которую он подцепил в баре, а не матерью его детей.