Ждали мы недолго — не больше пяти секунд. Затем дверь распахнулась и перед нами предстала молодая женщина, я бы сказал. Ещё на балу я отметил миловидность юной блондинки. Её волосы, её черты лица, её глаза и вполне сформировавшееся тело были изумительны. Единственное, что никоим образом не могло скрыть её возраст — детская непосредственность, которую она демонстрировала. Основываясь на том, как она плясала, как топала ножкой, как обращалась с окружающими, каждый легко мог прийти к выводу, что ягодка ещё не созрела. Что это ещё ребёнок.
Сейчас же я бы не стал говорить об этом со стопроцентной уверенностью. Лихая причёска, макияж и чересчур накрашенные красной помадой губы внешне значительно добавляли возраста.
Принцесса сразу обратила на меня внимание и недобро прищурилась.
— Ваше Высочество, — я галантно поклонился. — Я к вашим услугам.
— А вы не торопились, я смотрю, — по-киношному фыркнула она, будто увидела чересчур назойливого кавалера, и демонстративно сложила ручки на груди. — Что вам угодно?
Я очень сильно стиснул зубы, чтобы не сказать: "Ты ж сама меня позвала. Четыре письма написала. Забыла, что ли?". Вместо этого расплылся в коварных комплиментах.
— Вы прекрасны, Ваше Высочество. На мой взгляд, вы куда красивее вашей наставницы. Я сожалею, что мы не смогли встретиться раньше. Но в этом не было моей вины. Обстоятельства заставили.
— Какие? — она всё ещё щурилась, а Айден Никол нервничал, отводил глаза и не знал куда деть суетливые руки.
— Военные, в основном, — ответил я. — Как командир, я обязан думать о своём войске. А когда враги объявили войну, ни о чём другом я думать не мог. Только о победе.
— Как это интересно! — хмурый взгляд исчез. Принцесса захлопала в ладоши. — Расскажите мне, Серый Ворон, победили ли вы или проиграли?
Я покосил глазами на бедного Айдена Никола, намекая, что он здесь лишний. Амелия Пеппин схватывала на лету. Она взяла меня за руку и через магический барьер затащила в свои покои. Затем посмотрела на перепуганного церемониймейстера, красноречиво прислонила указательный пальчик к собственным губам и захлопнула дверь перед его носом.
Затем улыбнулась и закружилась передо мной.
— Я правда красивее её?
— Несомненно, — я ответил очень быстро, чтобы принцесса не подумала, будто я сравниваю или раздумываю. — Уверен, во всём королевстве не найдётся той девы, кто могла бы сравниться красотою с вами.
— Вы, наверное, видели слишком мало дев, — рассмеялась она и опять закружилась, заставляя платье повторять за ней движения.
Улучив момент, я осмотрелся. Оказывается, я оказался в личных покоях принцессы. У левой стены стоял огромный шкаф из дорогого дерева. В уголке — мягкое кресло с розовыми подушками. У закрытого шторами окна располагался шикарный диван. А у противоположной стены — несколько кресел и резной трельяж, где принцесса, видимо, часами могла любоваться собственной красотой.
Я обернулся и на стене у двери увидел огромный портрет. Как минимум, на полстены. Высокомерный взгляд Амелии Пеппин, горделивая осанка и властная поза на портрете отчётливо демонстрировали, какого типа из неё получится королева.
Я неловко поёжился: дам такого типа я переваривал с трудом. Ни дать ни взять магесса Элария. Надеюсь всё же, такой, как на портрете, она никогда не станет. Пусть лучше веселится и танцует, чем повелевает и приказывает.
— Должна признаться, Серый Ворон, — Амелия прекратила демонстрировать себя, взяла меня за руки, подвела к мягкому дивану и усадила. — Никогда ранее мне не приходилось прилагать столько усилий, чтобы встретиться с кем-то. Ожидать ответа неприятно, знаете ли. Наоборот — все ожидают моих ответов. Все ждут моей благосклонности, а не я дожидаюсь чьей-то…
— Ещё раз покорно прошу меня простить, — я решил придерживаться намеченной ранее линии поведения. — Но война — не шутки! Среди "непосвящённых" у меня много врагов и я не собираясь уповать на их милость. Пусть лучше они уповают на милость мою… К сожалению, я никак не мог уделить вам время, Ваше Высочество.
— Это, право, странно, — задумчиво нахмурилась она. — Остальные находили время. Или они не воинственны? Они ни с кем не сражаются?
— Уверен, Ваше Высочество, среди ваших многочисленных поклонников нет тех, кто ведёт за собой, — быстро сориентировался я. — Есть только те, кто разобьётся в лепёшку, чтобы вам угодить, забыв о долге, чести, совести. Ради того, чтобы использовать вас и ваше влияние, они будут готовы на всё. Но я не такой. Я сам хочу оказывать влияние. Сам хочу добиваться, а не просить о помощи дочь короля. И я не простой "непосвящённый". Я не простой воин. Я — лидер общины, которая в одиночку сражается с превосходящими силами объединённого врага. Я всё ещё самый умелый воин в этом мире и самый умелый лидер. Я бы рад, конечно, заручиться вашей благосклонностью. Но, вы уж не обижайтесь, есть дела и поважнее.