В понедельник, 30 июня, последовало церемониальное отпевание (в Троицкой церкви), совершенное архиереями, архимандритами и прочим духовенством от всех церквей, в присутствии царя и царицы, всех министров, сенаторов, генералов и других. Все прощались с покойником и целовали у него руку[75].
Царевича Алексея не стало, однако скоро не стало и другого наследника престола: царевич Петр Петрович умер в 1719 году.
Зато впоследствии были разные случаи появления призрака Алексея. Являлись самозванцы.
В Вологодской губернии в 1723 году явился самозванец из нищих. В 1725 году в малороссийском местечке Почепе,— опять самозванец из солдат[76].
В том же году какой-то крестьянин из Сибири говорил, что он — царевич Алексей. В 1732 году в станице у казаков в Бу- зулуке тоже самозванец.
В 1738 году около Киева какой-то из рабочих говорил, что он царевич Алексей Петрович. Всем им, конечно, последовала смертная казнь, даже и тем лицам, кто был с ними в соучастии.
Глава V
Новое Преображенское.— Съезжая изба (Преображенский приказ).— Значение пыток и уничтожение их.— Осуждение на казнь Шафирова и белая ворона в Преображенском приказе.— Сожжение в Преображенском старого Петровского дома и постройка нового Преображенского дворца.— Пиры при Петре, приказ его являться на оные и наказание не- явившихся.— Опыты Петра над великанами, карликами, госпожой Борете и смерть ее.
Мы выше упомянули, что потешный городок стал именоваться Стольным городком. Мало-помалу вокруг потешного Стольного городка, или столицы, образовались целые слободы: Преображенская и Семеновская.
Прежде всего понадобились конюшни для лошадей «пушкарских», при них же избы для конюхов, амбары для корма, распространились навесы для самых пушек и прочие.
Все это построилось на противоположном берегу Яузы в березовой роще, именовавшейся Лебяжьей, название свое она получила от белых лебедей «царского куса», водившихся тут при упомянутом царском хозяйстве летом на приволье, а зимой в нарочитых амбарах.
Надо полагать, что при новом соседстве и образцовое новое хозяйство, на которое возлагалось немало надежд при его основании, и сады, и лебеди, и прочее,— все это удержалось тут не очень долго, потому что вскоре небольшой этот артиллерийский лагерь, или поселок пушкарский, стал именоваться уже прямо Потешной слободой.
Потешная слобода вскоре умножилась так, что потребовалось выстроить Съезжую избу для расправы и разных дел. Эти избы тогда существовали во многих слободах Москвы, именовались еще «братскими дворами» (может быть потому, что на них все: и раскладка повинностей, и дела в старину решалось по общему согласию) и так же были нужны, по выражению г-на Забелина, «как и храмы Божии для народа». Съезжая изба находилась на возвышенной местности села Преображенского, на самой дороге Стромынке, и дворы солдатские, один подле другого, все более и более разрастались около нее, что должно было выходить прямыми улицами, а не в беспорядке.
Эта Съезжая изба, построенная в 1689 году из доходов приказа большой казны, послужила основанием для Преображенского приказа [77] и впоследствии Тайной при нем канцелярии[78], пережив, впрочем, перед тем еще наименование Генерального двора (см. следующую главу). В этот двор упиралась теперешняя Генеральная улица, получившая от него свое название.
«Учрежденная Петром в Преображенском Тайная канцелярия не имела сходства ни с какими другими судилищами, их правами и обрядами, а была единственной в своем роде и во всем мире, и только похожа была на Римскую инквизицию 32.
После стрелецкого бунта 1698 года стрельцы были уничтожены, и караулы по городу Москве заняли Преображенский, Семеновский и Бутырский полки, с этим вместе и все дела об общественной безопасности или по полиции сосредоточились в Преображенской приказной избе. Пьянство, воровство, драки, грабежи днем и ночью повторялись во всех частях города. Ежедневно приводили в приказную избу для суда и расправы приводных людей с постоянных или временных караулов, расположенных по городу. Скоро приказная изба переименована в Преображенский приказ, и с каждым днем увеличивались столбцы приказа делами о приводных людях»33.
«Различные преступления как полицейские, так и уголовные, также дела о слове и деле сосредоточились окончательно в Преображенском приказе. Князь Федор Юрьевич Ромодановский (свирепый нравом и бесчеловечьем) решал их без апелляции. Порядок исследования и решения по этим делам в Преображенском приказе был одинаковый с прочими приказами, и в руководство принималось уложение царя Алексея Михайловича. Расспрашивали сперва доносчика или обвинителя, потом выслушивали обвиняемых. В случае разногласия давали очную ставку, затем, если дело усложнялось, следовала пытка как доносчику, так и обвиняемому до тех пор, пока который-либо изменит свое показание. Когда же доносчик сознавался, что «поклепал» напрасно, то его опять пытали. Речи, подтвержденные пытками, были единственным юридическим доказательством справедливости показания. Пытка не была исключительной принадлежностью Преображенского приказа, она существовала во всех судебных инстанциях того времени, даже в народных, потому что мы встречаем в волостных избах того времени дыбу и заплечных мастеров» 3 4.
75
Царевич похоронен в Петропавловском соборе, в одном месте с женой (см. приложение № 8).
76
Этому солдату (А. Семиков) была отрублена голова 22 ноября 1725 года в Петербурге и послана в Почеп, где ее поставили на кол на публичном месте (см. Чт. в Импер. Моск. общ. ист. и древностей 1860 г., 1, 143).
77
Преображенский приказ находился на том месте, где в настоящее время находится дом Хлебникова.
78
Учреждение под названием Тайной канцелярии, можно полагать, начало свое имеет от царя Иоанна Грозного, так как есть сведение, что окольничий Колычев ведал тайными делами, но она по временам отрешалась и опять восстановлялась.