Другое дело более курьезно, чем важно. Оно появилось впервые не так давно в сборнике выписок из архивных бумаг о Петре Великом. «Доношение в Преображенский приказ ближнему стольнику князю Ивану Федоровичу Ромодановскому (герой кнута и застенка) с товарищи, доносят Семеновского потешного двора сокольник Козьма Ширков да сторож Степан Окутин, а о чем, тому следуют пункты: Е Сего 1725 году генваря 25 дня, будучи мы в Новодевичьи монастыре, усмотрели летает птица белая ворона с галками. 2. И о поимке той птицы требуем у вашего сиятельства позволения, дабы той вороны в оном монастыре поймать было невозбранно, 1725 году генваря в 29 день.
Помета: записать в книгу и велеть оную ворону ловить с ведома того монастыря игуменьи и ежели поймают, то объявить ее в Преображенском приказе».
«Доношение в Преображенский приказ ближнему стольнику князю Ивану Федоровичу Ромодановскому с товарищи, доносят Семеновского потешного двора сокольник Козьма Ширков да сторож Степан Окутин, а о чем, тому следуют пункты: 1. Сего 725 году генваря 25 дня по доношению нашему велено нам в Новодевичьи монастыре птицу белую ворону поймать и объявить в Преображенском приказе: 2. и потому повелению тое белую ворону мы поймали и при сем доношении в Преображенском приказе объявляем. 1725 году генваря в 29 день.
Помета: записав в книгу, ворону принять и описать и отослать ее в Семеновское на потешный двор и давать ей до указу на корм по деньге.
И того же числа, по вышеписанной помете объявленная ворона в Преображенском приказе осматривана, а по осмотру в Преображенском приказе оная ворона явилась 2-х перьев глиннастых и белых, а именно голова и под зобом светло-глиннаста, спина и хлуп белые, на папорках перья глиннастые, по крыльям перья белые с проглинностью ж, на носу перья самые малые, а у других ворон на носу таких перьев нет, нос и ноги темно-вишневые»36.
Мы говорили прежде, что от построек и заведений тишайшего царя Алексея Михайловича даже и развалин не осталось. Не посчастливилось зато и стройкам петровским... Да и сам он под конец ими мало дорожил и даже сжег одну из них для потехи!
Помещаем любопытный рассказ очевидца камер-юнкера Берхгольца, состоявшего в то время при герцоге Голштинском, о сожжении старого петровского дома: «1723 года в Москве был большой маскарад. В последний день его 24 февраля герцог Голштинский и прочие отправились в Преображенское, прибывши туда, были приглашены следовать за государыней в старый дом, в котором прежде жил Петр. Дом этот назначено было в этот день сжечь, и бывшие тут дамы должны были выпить в нем по большой рюмке венгерского вина, которое на многих из них так подействовало, что они после едва могли ходить. Герцога и прочих масок пригласили войти в этот дом, где каждый получил из собственных рук императора по большому кубку венгерского. Но большая часть гостей потихоньку скрылась, чтобы избавиться от такого угощения.
По совершенном наступлении сумерек старый дом этот, построенный в 1690 году, был зажжен следующим образом: на всех сторонах крыши и по стенам засветили голубой огонь, как в девизах при иллюминациях, сам царь собственноручно поджег прилаженные для этого голубые фитили, и весь дом чудно обрисовался в темноте, а когда эти фитили догорели, он сразу весь вспыхнул и горел до тех пор, пока от него не осталось ничего. Во все это время император с некоторыми вельможами и нарочно для того назначенными барабанщиками в шутку постоянно били в набат. Когда дом сгорел, последовал фейерверк, который смотрели все присутствующие, но из них многие дамы были с печальными и сонными лицами, на которых отражалось еще действие вина, выпитого в старом доме» 3 7.
Впоследствии, осенью 1692 года, построен был Петром на пригорке на берегу Яузы дворец, по преданию, небольшой, в два этажа, нижний этаж, выложенный целиком из гранитного дикого камня, расположен был в виде буквы П и имел немного окон на улицу с железными в них решетками, он выходил лицом на Генеральную улицу [84], и против него приходился переулок (ныне Пустой), а двор его выходил к реке Яузе. Петр из старого отцовского дворца и потешного городка любил переселяться в самую среду Преображенских солдат. Так основался новый Преображенский дворец. Стройкой заведовал Моисей Бужанинов. И теперь есть в Преображенском улица Бужанинова, прозванная так, несомненно, от его дома. Но, однако, известнее его в военном и хозяйственном отношении был тогда другой—-Степан Бужанинов.
84
При Петре на Генеральной улице были дома (деревянные) Ромодановского, Стрешнева и других сановников, а на улице Бужаниновой бомбардиров Плещеева и кн. Касаткина, а также и Бужанинова, который был сержантом бомбардирской роты.