В нижнем ярусе избы помещались подклеты, кладовые и служебные комнаты с небольшими волоковыми окнами, в одном из углов подклетного яруса был отделен черный или тюремный подклет для провинившихся солдат[92].
Перед избой для входа стояло красивое крыльцо- площадка, покрытое на резных витых столбах кровлей в виде двух шатров-башенок, поставленных рядом, с прорезными железными флюгерами наверху, с площадки поднималась вверх лестница, также покрытая кровлей. Над самой избой возвышалась восьмигранная трехъярусная башня, вроде Сухаревой, с таким же шатровым верхом, на котором на высоком шпиле красовался железный прапор с изображением гербов и короны; кровля над всей избой была украшена точеными балясами, резными гребнями и резными подзорами и подвесами. Все это было раскрашено разноцветными красками, а корона на прапоре вызолочена сусальным золотом.
Внутренность избы также была убрана по-старинному, посредине стоял большой стол, покрытый красным сукном, по сторонам стола стояли лавки, на некоторых из них лежали кожаные тюфяки, на столе находились чернильницы и песочницы, а также и подсвечники.
В начале 1698 года (и позднее) встречаются «памяти и указы» из Преображенского приказа за приписью генерального писаря Ивана Суворова[93], который в 1713 году доносил
в сенат, что здание Генерального двора крайне «обветшало и без починки пробыть ему невозможно». Последовал указ от 28 января того же года нужные починки произвести. Дальнейшая судьба этого здания неизвестна. Конечно, здесь помещался приказ или управление Преображенского полка; Желябужский говорит: «в Преображенском сидел и Преображенский полк ведал ближний стольник князь Ф. Ю. Ромодановский» [94].
Сверх того, с того же времени здесь назначались иногда собрания самой Думы боярской. Первые сведения об этом относятся к 28 мая 1698 года: «По указу великого государя, царя и великого князя Петра Алексеевича, посыланы из разряду к боярам, к окольничим и к думным людем на дворы подьячие, чтоб сего мая 28 дня в 3-м часу были в Преображенское на Генеральской двор». Но Желябужский относит начало заседаний Думы в Преображенском к октябрю 1699 года40.
Наконец, в ноябре 1699 года на Генеральном дворе является учреждение с определенным кругом дел, получившее название «Генерального двора» от своего местонахождения. 17 ноября того же года последовал указ о сборе даточных людей со всех помещиков и денег вместо даточных, если их нельзя было поставить натурой. В Москве этот сбор велено произвести на Генеральном дворе боярину Головину, думному дьяку Иванову и генералу Вейде.
Всякий помещик обязан был подать верную сказку о числе его дворов под страхом жестокого наказания, затем доставить назначенное число даточных к указанному сроку, под опасением штрафов и даже отобрания имения. То же должны делать и монастыри, гости и иноземцы.
Сколько же даточных требовалось с них? В упомянутом указе назначено по одному с 50 дворов с помещиков служащих и с 30 неслужащих, с духовенства и монастырей — по 1 с 25, деньгами же по 11 рублей вместо человека[95].
Этот сбор прежде был производим Поместным приказом по таким же сказкам, сверяемым с писцовыми книгами; конечно, в нем были злоупотребления; для быстроты Петр учредил особую комиссию на Генеральном дворе, в состав которой вошли все дьяки Поместного приказа да генералы Головин и Вейде, как главные. Комиссия, опубликовавши указ о приводе даточных на Генеральный двор, также сделавши оклик с Постельного крыльца и прибивши копии с указа ко всем городским воротам, начала свои действия.
Кроме Москвы, пунктами для подачи сказок и привода даточных были назначены: Новгородский разряд, Псков, Смоленск и Белгород — для помещиков тех уездов, которые приписаны к этим городам. Воеводы означенных пунктов, принявши сказки, даточных и деньги за них, должны были то и другое отослать на Генеральный двор, а о ходе дела постоянно писать туда же. Еще последовал указ 20 января 1700 года, которым Генеральному двору было поручено набрать недорослей на службу в драгуны и многие другие.
Таким образом, в ведении Генерального двора явилась масса людей: даточные, вольница и драгуны. Здесь же их обмундировывали, пересвидетельствовывали, приводили к «вере» (присяге), снабжали оружием, учили ратному строю и проч.
Из вольницы в Москве в то время были сформированы восемь полков, названия которых были по фамилиям своих полковников: полк Балка, Фливерка, Болмана, Юнгера,
92
В начале XVIII столетия (1708 г.) на дворе находилось еще несколько зданий, из которых два служили тюрьмами и назывались:
93
Он жил, конечно, тут же вблизи, имел дом, по которому, вероятно, и назвалась улица Суворовская.
Кстати упомянем, что в конце прошлого столетия, как видно из старых указателей Москвы, в Преображенском существовали дома высших чинов, как, например, князей Голицыных (малолетних), на Суворовской улице, князя Репнина Н.В., генерал-аншефа, на улице Девятой роты, премьер- майора Перского, на Бужаниновой улице, капитана Еремеева, на этой же улице, и большей частью солдат, их жен и т. п.
94
Про князя Ф. Ю. Ромодановского сказано: «сей князь был характеру партикулярного; собой видом как монстра; нравом злой тиран; превеликой нежелатель добра никому и пьян по вся дни...» (См. «Архив князя Куракина», 1, 65).
95
Много поступало денег за рекрутов от монастырей и церквей Се- верйого края, также от смоленской шляхты и от Строганова, у которого крепостные люди работали на соляных варницах.