В древнее время и до конца XVIII столетия в Москве при церквах [111] существовали кладбища. Недалеко от Преображенской церкви, вблизи упомянутого кирпичного столба есть два- три надгробных памятника, почти совершенно разрушившиеся, на которых мы, хотя и с трудом, разобрали следующие надписи [112].
Как на следы могил мы можем указать на впадины (ямы) вблизи упомянутых надгробных камней, и по некоторым признакам есть еще могильные плиты-камни, значительно углубившиеся в землю [113] и заросшие травой; они, несомненно, положены здесь гораздо ранее тех, о которых мы сказали.
На этом древнем кладбище, совершенно заросшем бурьяном, может быть немало лежит сподвижников Петра, и между ними такие, которые были ему товарищами, а нашей Русской земле защитниками. В первой половине нынешнего столетия это место было открыто и всякий мог там ходить, гулять и т. п., пускали даже пастись скот, но в недавнее время оно обнесено забором[114], и чуждая нога теперь не касается его. Пусть же мирно покоятся прежние жители села Преображенского, а между ними и слуги царские!
Глава VIII
Улицы и другие предметы Преображенского.— Допрос бунтовавших стрельцов, просьба патриарха Адриана к Петру о помиловании их.— Место, где была казнь стрельцов.— Хапиловский пруд и кулачные бои на нем.— Въезд Александра I в Москву (после 1812 года) через Преображенскую заставу и посещение их императорскими величествами слободы Преображенской 23 мая 1883 года.
Память о Преображенском полке и его начальниках сохранилась в Преображенском до сего времени, что видно из названия улиц: Бужанинова, Суворовская, Девятая Рота и Палочный переулок (дисциплина и мера взысканий были при Петре не нынешние!). Идя же по Камер-коллежскому валу к Хапиловскому пруду, на самом берегу пруда находилась царская медоварня, на месте которой ныне находятся банный и скотный дворы Преображенского богадельного дома, а оставшийся от нее лес употреблен на сарай, находящийся в Московском Никольском единоверческом мужском монастыре[115]. Лес этот может служить для характеристики старинных построек. Доски, а вернее брусья, их которых был собран большой сарай, имеют по аршину ширины, толщины же почти пол-аршина.
Они грубо обтесаны и сохранили цвет до сего времени красноватый, крепость дерева необыкновенная.
На противоположной стороне Хапиловского пруда была царская пивоварня; земля из-под нее распродана частным лицам; в настоящее время тут разведен огород и построено несколько фабрик с разным производством.
На Генеральной улице, на горе близ реки Яузы, по преданию, были казнены бунтовавшие при Петре стрельцы. Со времени розысков о стрелецких мятежах и последовавших затем беспощадных казней Преображенское заняло довольно суровый и грозный характер для всей Москвы. После возмущения стрельцов, которые были разбиты у Воскресенского монастыря Шейном и Гордоном, Петр быстро принялся за расследование этого возмущения и приказал привозить в Москву стрельцов, участвовавших в означенном бунте, и содержать их в разных местах около Москвы. Начался допрос в Преображенском; в четырнадцати застенках происходили пытки. 17 сентября — печальный день именин Софьи — добыто было признание, что стрельцы хотели стать под Девичьим монастырем и звать Софью в управительство.
Розыски продолжались; между тем делались приготовления к казням: ставили виселицы по Белому и Земляному городам, у четырех съезжих изб возмутившихся полков и у ворот под Новодевичьим монастырем.
В это время патриарх вздумал идти к царю в Преображенское просить за стрельцов, умерить гнев Петра, укротить его строгость. «Вспомнил, что его предшественники в подобных случаях становились между царем и жертвами его гнева, печаловались за опальных». Адриан поднял икону Богородицы и отправился в Преображенское к Петру, который, однако, завидев патриарха, закричал ему: «К чему эта икона? Разве твое дело приходить сюда? Убирайся скорее и поставь икону на свое место. Быть может, я побольше тебя почитаю Бога и Пресвятую Его Матерь. Я исполняю свою обязанность и делаю богоугодное дело, когда защищаю народ и казню злодеев против него умышлявших!»45.
30 сентября 1698 года была первая казнь: стрельцов, числом 201 человек, повезли из Преображенского на телегах к Покровским воротам, у которых в присутствии царя была прочитана сказка, по прочтении ее осужденных развезли вершить на указанные места. 10 октября в Преображенском была назначена казнь. «Приступая к исполнению законной казни царь пригласил всех иноземных послов посмотреть на совершение ее[116]. На возвышенной площади были устроены позорные колья, виселицы и плахи. На противоположном берегу Яузы находилось множество осужденных в небольших телегах, которые ждали смертной казни. Для каждого преступника телега и при ней солдат; около осужденных находились их родные и знакомые. Мать оплакивала сына, дочь отца, жена мужа. Когда увозили на место казни, рыдания и вопли женщин увеличивались» 4 6.
111
При некоторых церквах были дома, где содержали нищих. При Петре I, по указу его, им запрещено было просить подаяние по улицам, а также запрещено всем без исключения подавать милостыню под опасением взыскания штрафа 5 рублей. Был даже указ о поимке нищих; вторично пойманного нищего приказано было «бить нещадно кнутом и посылать на каторгу, баб — в шпингауз, а ребят, бив батоги, посылать на суконный двор». Несмотря на это, а также и на устройство домов для нищих, их в Москве было все-таки много.
112
На одном, совершенно углубившемся в землю, следующая надпись: «Под сим камнем погребено тело гвардии капитана поручика князя Даниилы Кузмича Мещерского, скончавшегося 1768 году февраля 9 дня и супруге его княгине Евфимии Яковлевны, которая скончалась 1756 году, апреля 8, а камень положен 1795 году мая 22»; на другом значится так: «Под сим камнем погребена 1753 году августа 26 полковника ея императорского величества всепресветлейшей государыне императрицы Елизаветы Петровны лейб-конного сержанта Матфея Михайлова Ивинского супруга его Екатерина Ивановна, дочь подполковника Ив. Ив. Шишкова, родилась 1725 году ноября 4 от маловременной жизни отъиде 1753 года августа 24 пополудни в 4 часу, всего жития ея было 27 лет 10 месяцев и 20 дней»; далее, третий камень так разрушился, что надпись осталась в нескольких отрывистых словах, из которых можно заключить, что похоронен с адмиралтейской конторы Тимофей Иванов 1754 году июня 28.
113
Камни эти, может быть, нарочно углублены в землю; по словам г-на Розонова (см. «Истор. Московского Епархиального Управления», ч. I, стр. 102), Петру I не нравилось, что в Москве и в других городах при церквах и монастырях надгробные камни лежат сверх земли, так что препятствуют в хождении при церковных церемониях; да и безобразием (!?) он считал для церкви такие камни. Посему указом 12 апреля 1722 года государь приказал: «Надгробные камни при церквах и в монастырях опускать вровень с землей; надписи на камнях делать сверху; которые же камни неудобно так разместить, употреблять их в строение церковное».
114
Вблизи этого места, на самой дороге Стромынке, в 1892 году открыто народное церковно-приходское училище в память Ф. Н. Котова, построенное иждивением его супруги. Следует заметить, что первое народное училище в Москве открыто было 22 сентября 1786 года. Когда училища стали размножаться, то их строили преимущественно на церковной земле при церквах.
116
В числе иностранцев был секретарь австрийского посольства Корб, который, как очевидец, говорит, что все именитые люди, съехавшиеся по царскому повелению в Преображенское, должны были взяться за работу палачей. Все, выполняя волю Петра, трепещущей рукой, многие с невольным ужасом, брались за непривычное орудие смерти и наносили удары. Зачастую удар был слаб и неверен, он не лишал сразу жизни, и несчастный, надрубленный на две части, страшно мучился, но тут на подмогу подоспевал ловкий Алексашка (Меншиков) и проворно отсекал голову страдальца. За общим ходом всего дела строго следил сам царь, который все время сидел на особо устроенном месте.