Обычай Запада поддерживался толпами приходивших ежегодно новых иноземцев. Костюм был национальный и притом самый разнообразный. Шотландцы, англичане, французы, голландцы одевались по-своему, только немцы старого выезда или родившиеся в России носили русские шапки и рукавицы, но с немецким кафтаном. «В то время, когда родился Петр, число иностранцев, вообще проживавших в России, по мнению одного иностранца-путешественника, доходило до 18 000 человек»62. В царствование Петра число иноземцев значительно увеличилось, и Немецкая слобода, конечно, еще более расширилась; при нем же было поселено в слободе порядочное число пленных шведов[168].
На иностранцев смотрели тогда косо и их не любили. Патриарх Иоаким был недоволен определением их на службу в кругах высшего общества и при дворе, «а также и мать Петра, царица Наталья Кирилловна, как кажется, разделяла воззрения патриарха Иоакима, что видно из следующего случая: 27 августа 1690 года, празднуя день своего тезоименитства, она жаловала из собственных рук чаркой вина всех русских сановников, также гостей и купцов, но генералов и полковников иноземных не удостоила этой чести и в чертоги свои не впустила. В тот же день при приеме иностранцам не оказано той почести, какая была русским, так как гости и купцы занимали место выше их» 6 3.
Как мы уже упомянули, народ не любил иностранцев, поэтому вполне понятно, что и староверы, населявшие Немецкую слободу, возненавидели ее, и, как известно, в одном из последних стрелецких заговоров было положено: «Немецкую слободу разорить и немцев всех порубить»; это же намерение высказалось в 1708 году в бунте донцов-булавинцев, говоривших, что им «дело только до немцев». Но стрелецкие мятежи в Преображенском на Генеральном дворе были усмирены страшными казнями, а Немецкая слобода осталась в целости и более разрасталась.
В конце XVII столетия в слободе, в Кирочном переулке, недалеко от Лефортовского полицейского дома была построена стараниями генерала Гордона католическая церковь во имя Петра и Павла[169]. Несмотря на неоднократные перестройки, которым подвергалась она в течение своего долгого существования, церковь эта была еще в половине нынешнего столетия; в настоящее время от нее не осталось никаких следов.
Как в Москве, так и в Немецкой слободе в Петровское время было мало улиц, вымощенных камнем, они большей частью были выложены бревнами. Бревенчатые мостовые, конечно, изобиловали грязью [170] и давали отличный чернозем, который доставлялся как в частные, так и в Кремле находившиеся сады близ государева дворца. «1721 года 1 апреля объявлено было с барабанным боем, чтобы все маленькие улицы в слободе были выложены бревнами. В течение года их предположено замостить камнем подобно большим»64.
В Немецкой слободе, на берегу Яузы находится большое здание, называемое Лефортовским дворцом[171], вероятно, потому, что здесь был дом Лефорта, любимца Петра, для которого царь его и построил. При Петре I в нем бывали пиры, как, например: «Царица Прасковья Федоровна с дочерьми и царевной Натальей Алексеевной была на свадьбе одного из приближенных Петра. На этом пиру, продолжавшемся два дня сряду, было до 500 гостей, из них некоторые дамы, а также и племянницы царя были в немецких платьях» 6 5.
Из слов Берхгольца, который в своем дневнике упоминает о доме князя Меншикова в Немецкой слободе, можно заключить, что в последние годы царствования Петра I Лефортовский дворец принадлежал Меншикову; то же самое подтверждает и Корнилий де Бруин, говоря о праздновании нового 1708 года: через несколько дней до наступления этого года Петр давал пир в Немецкой слободе, в бывшем доме Лефорта и принадлежащем князю Меншикову, который его значительно увеличил и украсил. «В 1702 году в этом здании, в одной из палат его был устроен комедийный театрум и хоры, где в то время отличался иностранец Куншт со своей труппой. Театр этот помещался временно, пока отстраивалась комедийная деревянная храмина на Красной площади[172]. Актерам для их скудости и для того, что, ходя в Немецкую слободу по вся дни, платьем и обувью обносились и испроелись, Петр приказал выдать с октября 1702 года по январь 1703 года сто рублей» 6 6.
В Лефортовском дворце имел кратковременное пребывание юный император Петр II, где он и скончался с 18 на 19 января (во втором часу ночи) 1730 года[173].
168
По словам Корнилия де Бруин, в Москву 14 сентября 1702 года было приведено до 800 человек пленных шведов — мужчин, женщин и детей, которых продавали сначала очень дешево — 2 и 3 рубля за человека, но вскоре цена на них возвысилась до 15 рублей. Покупали их более иностранцы для своих услуг, но были покупатели и русские; несчастнейшими из продаваемых были те, которые попали в руки татар, уводивших их к себе в неволю.
169
В то время она была хорошо украшена, в ней находился хороший орган, пред плащаницей стояла дарохранительница в звезде, осыпанной
170
Неопрятность и грязь были не только на улицах, но и близ государева дворца, что мы видим из следующего: Барберино, находясь в 1565 году в Москве, упоминает, что он, бывши с прочими иностранцами на царском пиру, после оного отправился с ними домой, и им пришлось идти в грязи по колена до того места, где стояли их лошади, так как вблизи дворца запрещалось садиться на лошадь, а также и подъезжать на ней.
171
Лефортовский дворец находится против Лефортовского полицейского дома, рядом с Императорским техническим училищем, на Лефортовской улице (Коровий брод). В настоящее время в нем помещается Московское отделение архива главного штаба.
172
Театр на Красной площади был для всех. В репертуаре этого первого всенародного театра после пьес исторического содержания давали пьесу «Доктор принужденный» (Лекарь поневоле, Мольера); были также пьесы, нарочно сочиненные по поводу какого-нибудь важного события, например в 1703 году по случаю взятия Орешка и т. п. Означенный театр впоследствии был переведен к Красным воротам, а в 1753 году сломан.
173
Петр II, как известно, умер от оспы; по словам Арсеньева (см. «Царствование Петра II», стр. 131): «января 6 1730 года государь, стоя на запятках (!) саней своей невесты, выехал большим поездом на водосвятие; к этой церемонии собраны были все войска, бывшие тогда в Москве. В жестокий мороз, находясь пред фронтом долго без всякого движения и стоя с непокрытой головой, получил сильную простуду», отчего вскоре образовалась вышеупомянутая болезнь. Кстати упомянем, что первые опыты прививки оспы, произведенные врачом Шулиным, начались в России в 1755 году.