Она ждала на скамейке из красного мрамора под большим инжиром на краю озера, яркое пятно среди зеленого и коричневого.
— Я прошла, представляешь? — крикнула я. Улыбка была почти искренней.
— О, Ниа, — она вскочила со скамейки и обняла меня, ее слезы намочили то же плечо, что и Энзи. Мне стало не по себе. Ее выгнали из Лиги?
— Что случилось?
— Вада пропала.
На один ужасный миг я была рада. Тали еще училась. Вада была ее лучшей подругой в Лиге, множество наших недавних встреч заканчивались так: «Ладно, мне пора. Нам с Вадой нужно учиться…». Я бы не встревожилась, если бы Вада покинула Лигу, я бы даже была рада, если бы ученики уже не пропадали.
— Уверена, что она не отправилась домой на пару дней?
— Она бы сказала мне. Мы все друг другу рассказываем.
Все?
— И обо мне?
— Конечно, нет! — Тали вытерла глаза и села с вздохом на скамейку. — Это не связано с тобой. Что-то не так, точно. Она — четвертый пропавший за неделю ученик.
Святые, спасите, это случилось снова. Но зачем Лиге похищать своих учеников?
Тали мяла юбку, костяшки пальцев были белыми, как ткань.
— Люди задают вопросы. Четыре девочки не могли просто уйти посреди ночи, парни говорят, что и их друзья пропадают. Они ограничили количество людей для исцеления, потому что нас стало меньше. Наставники просят не беспокоиться, но они ведут себя так, словно что-то не так, но они не хотят нам рассказывать.
У меня снова задрожали ноги. Ученики пропадали. Меня преследовали. Верлатта в осаде. Как при войне, только в этот раз не было на улицах криков о независимости. Тали нужно быть осторожной, как и всем нам.
— Тали…
— Я боюсь. Я слышала кое-что от первогодок, — она прикрыла рот рукой и склонилась ближе. — Говорят, порой Плита отвергает Целителей. Словно не хочет их боли.
— Что? Тали, нельзя верить всем слухам. И первогодки едва ли старше меня. Слушай…
— Но они закончили обучение. Они могут знать.
— Они не знают столько, и они вряд ли получили больше одного шнурка.
— Они говорили о тебе тоже.
— Первогодки? — сколько людей знало обо мне? Конечно, меня вынюхали, словно от меня пахло рыбой.
— Нет, Старейшины. Не по имени, но ходит слух весь день по общежитию о девочке, что может преобразовывать боль. Фермер прибежал на исцеление с самого утра и рассказал историю, что слишком хороша, чтобы молчать. Старейшины спрашивали у меня о тебе. Даже прервали исцеление для этого.
— Почему ты сразу не сказала?
— Они спрашивали у всех. И они зовут тебя Мерлианой, так зачем переживать? Никто о тебе не знает, кроме меня.
И ищейки. Даже если у него не то имя, он знал мое лицо, а теперь знал и Айлин.
Сильный порыв ветра отбросил мои кудри назад, волосы Тали зазвенели. Мы вскинули головы и посмотрели на озеро, что было таким большим, что не было видно другого края. Темные тучи охватили горизонт, отражая горы на другом конце города. Некоторые горы давали Гевегу пинвиум, цель таких, как герцог. Несколько рыбацких лодок стояли у берега. Бури были ужасными, и мы получали сполна каждое лето.
Тали дала мне краюшку хлеба и половину банана, завернутую, казалось, в страницу ее учебника.
— Стащила для тебя с обеда. Прости, это все, что получилось взять.
— Спасибо, — я проглотила еду, надеясь, что смогу думать лучше. — Что хотят сделать со мной Старейшины?
— Они не говорили. Я хотела узнать, но боялась вызвать подозрения вопросами.
Я проглотила остатки хлеба. Без корицы или масла, но все равно вкусный. Жаль, внутри не было ответов, как в особом печенье, что мы делали на День всех святых.
— Тали, тебе нужно быть осторожнее. Там…
— Знаю. Они не должны знать о тебе. Я глупо подумала, что Лиге будет все равно, что ты не обычная. Они запрут тебя или отправят в Басэер, чтобы герцог сделал тебя убийцей.
— Стой, — я вскинула руки. — О чем ты?
— Утром на уроке истории Старейшина Бейт вел себя странно, рассказывал странные истории, постоянно оглядываясь, словно кто-то мог войти. Он сказал, что герцог использовал Забирателей как убийц, потому важно докладывать ему, если такого найдут. Я сразу подумала о тебе, — ее глаза сияли. — Как думаешь, есть ли еще такие, как ты? Потому ему так хочется получить Забирателей? Может, ты не одна!
Гром низко заворчал, свежий порыв ветра зашелестел листьями. Не только я? Святые, я надеялась, что это не так, но если это правда, то странный мужчина мог выслеживать всех нас.
— Тали, ты не спрашивала на уроке ничего, чтобы это выдало меня? Не давала намеков, что ты кого-то такого знаешь?