— Данэлло, хватай его и убери рукав, — сказала я. Я зажигала пинвиум, может, смогу сделать так с человеком, передать в них боль всей комнаты. Кожа задела кожу, и моя рука, держащая ладонь Тали, потеплела. Покалывало, словно я спала на руке неделями.
Мы делали ужасные вещи от отчаяния. То, о чем не подумали бы, если бы герцог не напал на нас, не загнал так, что пришлось восстать. Данэлло не попросил бы меня разделить боль в его семье. Ланэль не ранила бы друзей, чтобы остаться на работе. Я бы не ранила незнакомцев, спасая друзей. Никто не был прав, но если зашить достаточно ошибок, одеяло может даже согреть.
Я устала дрожать под одеялами герцога.
Я тянула, и все тянули друг из друга, исцеляя по очереди, вытаскивая боль, как ведро из реки. Она лилась в меня, кипя и обжигая. Я была передатчиком, как с рыбаком, сестрами, родителями и семьями, приходившими за помощью к Зертанику.
Ослепляющая боль пронзала нас. Два десятка голосов слились в один крик. Он еще долго звенел в моих ушах, хотя боль оставила меня. Когда Данэлло поднял меня и убрал с лица мокрые волосы, я поняла, что слышу стоны стражей за дверью.
— Ниа? — он звучал тревожно. — Ты меня слышишь?
— Данэлло? — язык не слушался. Руки казались тяжелее, и я не знала, где мои ноги. — Стражи?
— Без сознания, а то и хуже. Боль словно пронзила их. Словно вспыхнула в стороны от человека, которого ты держала.
Я села и попыталась пошевелить конечностями. Острое покалывание показало, где ноги, хотя я не знала, нужны ли они мне были сейчас.
— Как… остальные?
— В порядке. Почти как ты с этой стороны цепи, но те, что на другой стороне, лучше. Им не пришлось исцелять так много.
Я смогла повернуться. Тали была бледной, мокрой от пота, но сидела с утомленной улыбкой на лице.
— Получилось, — пробормотала она. Остальные улыбались мне, друг другу. Они были живы и двигались.
— Нам нужно выбираться отсюда, — я попыталась встать. Данэлло помог мне, а Айлин поддержала Тали. — Придут еще стражи.
Ученики вставали, помогая друг другу. Восхищенный шепот и улыбки разносились среди них, как до этого боль.
— Что мы сделали?
— Разве глава исцелений говорил, что мы можем так соединяться?
— Интересно, что еще мы умеем.
— Интересно, что еще она умеет, — шепот притих, все смотрели на меня. Мою кожу покалывало, словно по мне бегали паучки.
Я встряхнула руки. Остатки боли пропали, и я ощущала себя так, как было утром после случая на пароме, но это пройдет само.
Я повернулась к ученикам, доказательству, что Светоч врет. Только они могли остановить мятеж и спасти Гевег.
— Идемте. Пора.
ДВАДЦАТЬ ОДИН:
Все побежали вперед и оттолкнули в стороны кровати, пробиваясь, словно из пещер с пинвиумом. Дерево стучало и царапало пол, падало грудой туда, где раньше скулили от боли ученики. Данэлло нашел меч у двери, рядом с мечом была бледная неподвижная рука. Меч был не таким тонким, как его рапира, но он выглядел так, словно и им умел управляться.
Я отвела взгляд от руки и посмотрела на Тали.
— Иди первой с Данэлло, — сказала я. — Показывай ему путь. Я за вами.
Она кивнула.
— Только не отставай.
Ученики шли за ними. Некоторые пригибались и хватали мечи, валяющиеся в коридоре. Я обошла стража, в которого вливала боль. Хотя некоторые из них стонали и дрожали, он не двигался. Часть меня хотела проверить, жив ли он, но я боялась знать ответ.
Десятки стражей были в коридоре, Светоч отправил их сюда за нами. Я не хотела смотреть и на них, но я должна была знать, был ли Старейшина Виннот среди тех, кто потерял сознание или у…
Нет. Они все без сознания. Виннот стонал у лестницы. Я улыбнулась. Пусть занесет это в свой блокнот. Я подавила желание пнуть его, проходя мимо, и пошла за остальными.
Я следовала на учениками, Данэлло и Тали. Я осматривала коридоры, перекрестки, комнаты, что мы миновали. Стражей не было видно, но это не надолго.
Мы повернули на второй этаж, нервный шепот пробежал среди учеников.
— Стражи!
— Что нам делать?
— Тише, тебя услышат.
— Стоять, — сказал страж, хотя я не видела его, или как много их было за группой учеников. — Что вы здесь делаете?
— Уходим, — сказал Данэлло. Я представила, как он решительно выпятил подбородок, вскинув голову, как и меч.
— Кто вы? — другой голос был младше, чем у первого стража.
— Мертвые ученики, — сказала Тали. — Вот только не мертвые и уходим отсюда.