Отвечал Мактар охотно, игнорируя ощутимые кожей взгляды местных. Разбираться в их окраске не хотелось, как и отвлекаться от Альхэ. Разумная часть жреца давно успела его самого похоронить, оставалось только получать удовольствие от происходящего, пока не закончится отмеренное время.
— Интересно, если я избавлюсь от Макху, а потом доберусь до забывшей свои обязанности как божества Виттор, тебе станет легче?
— Легче не станет тебе, Аль, — он аккуратно убрал за ухо выбившуюся полуседую прядь. — Ты вспыльчива, ты можешь быть жестокой — в запале, этого не отнять, но только что в запале. У тебя рука не поднимется избавиться от нее.
— А то, что я сожгла старый Хиллоки, тебя не смущает?
— Это была Энху. Не ты. Ты просто ее не остановила — это другое. Люди бы сказали, что и это не самый лучший поступок, но все же это совершенно иная категория, скажем так, — он пожал плечами.
Альхэ попыталась представить, что ощущала бы, если б после возвращения из деревни им не встретился Макху. Воображение буксовало, но какой-то противный осадочек в душе все же образовался. В то время она считала месть прекрасной целью в жизни, тем более, что до Макху еще добраться надо, так что занятие на столетия было обеспечено. На вопрос «А что дальше?» она бы ответа не дала. И сейчас бы с радостью откладывала бы тяжелые мысли на другой день, вот только любой другой день мог стать последним или для Мактара, или для смертного Рея. И, положа руку на сердце, она признавала, что второе перенесла бы легче. Потому что, как сказал Мак, у него были прекрасные шансы на перерождение.
Как-то на краю сознания постоянно маячила эта мысль, она осознавала, то Майерс рано или поздно снова уйдет на новый круг и не слишком терзалась по этому поводу. Человеческие жизни скоротечны, но и промежутки между их переходами из жизни в жизни невелики. По крайней мере, так считали человеческие маги, и они, вероятно, понимали в природе себеподобных гораздо больше, чем она. А вот уход Мактара… Это была бы проблема совершенно иного порядка.
И дело даже не в собственном эгоизме.
Аль прекрасно понимала, что она эгоистична — а кто нет? Особенно среди их расы? — и даже не пыталась скрывать, хотя последние месяцы несколько сгладили этот угол, очеловечили ее. Вот только Мак был последней связью с прошлым, с тем временем, когда она была полны сил, неплохо себя контролировала, а мир вокруг в целом был весьма приятен для жизни. Тогда в храме, очнувшись среди колец огромного змея, она на миг испугалась, что осталась совсем одна. Что бы она делала, действительно оставшись без поддержки в изменившемся мире — Альхэ представляла очень слабо.
Ладно, забота о себе действительно была решающей в этом вопросе. И, наверное, стоит перестать саму себя мерить рамкой человеческой морали.
Аль встряхнулась, возвращаясь в настоящее. Последние недели, переезжая с места на место, она только и думала о том, что ей следует делать. Самым простым вариантом было бы пустить все на самотек. Вот только правильно ли это будет?
— Надо же, ты все-таки выросла, — раздалось, едва они вошли в гостинную.
В кресле сидела абсолютно седая — это точно не вызванная избытком магии белизна волос — женщина с удивительно молодым лицом. Знакомым до каждой черточки, особенно Мактару, которому достался тяжелый взгляд. Альхэ рассматривала Виттор Анктар, впервые за тысячу лет — живьем. И видела перед собой ответ о причинах состояния жреца.
— Здравствуй, бабушка. Удивлена, что ты здесь.
— Потянуло на родину, к смерти-то…
— Ты решила наложить на себя руки? — она рухнула в кресло, Мактар покосился на неожиданную гостью и опустился на подлокотник.
— Мне слишком много лет, Альхэ. Мне уже и естественной можно, мать меня заждалась.
Анктар-младшая замолчала, поджимая губы. Вот так? Очень хотелось задать накопившиеся вопросы и кинуть ворох обвинений, который накопился с момента пробуждения, но… Она внезапно поняла, что силы все-таки кончились.
— Сколько… сколько тебе еще осталось? — пальцы сами сжались на колене Мактара.
— Может — пару недель, может — пару месяцев. Не больше года.
— Мактар? — взгляд был красноречивее любых слов. — Понятно… Оставляете меня одну…
Сейчас это звучало слишком реально. И слишком страшно. Аль слишком живо представила, как скитается по развалинам Башни или по руинам других городов, общаясь только с тенями, становясь на них похожей. Жрец сжимал ее плечо лихорадочно-горячими пальцами, окончательно принимая свою судьбу. И шанса на пробуждение у него нет — слишком сильно разбавлена кровь, сильнее, чем у того же Эттера.
За себя страшно не было. А вот Аль, стремительно сереющая, видимо, уже знающая, что ждет ее дальше. Похоже, изгнанные преобразователи погибали вовсе не от нехватки магии. Загибались с тоски.
— Что же… Я буду следующей. Последней.
— Аль… А Рей? — осторожно протянул Мактар, пытаясь нащупать хоть какой-то повод жить дальше, за который преобразовательница могла бы зацепиться.
— Он смертен, если ты забыл… Ты предлагаешь мне хоронить поколения потомков, наблюдая, как они стареют и умирают? Как ввязываются в человеческие разборки и гибнут? Как их съедают обычные человеческие болезни?! — она вскочила с кресла. — Да я всю жизнь была рядом с кем-то! Для кого-то! Я никогда не была одна! Я…
Воздух вокруг резко остыл, Анктар словно покрылась инеем под внимательным взглядом старшей родственницы. И осела на пол, будто кто-то пнул ее под колено.
— Я не смогу быть одна.
— А Макху? И этот полукровка Дженталь, который с ним ошивается? Вам уже нечего делить…
— Меня поражает Ваш цинизм… Возрастное? — бывший жрец прекрасно понимал, что его жизнь могут прервать досрочно, но не мог промолчать.
— Не много ли себе позволяешь, мальчик? — Виттор чуть наклонилась вперед.
— Только попробуй, — Альхэ резко взяла себя в руки, птичьим движением поворачивая голову. — Меня наше родство не остановит.
— Тебя остановит его возможная смерть. Иди лучше в городе погуляй. Мой неудавшийся воздыхатель в нем недавно мелькал.
— Годы ее испортили… Я теперь даже не знаю, не были ли мои детские воспоминания фальшивкой… Хотя, знаешь. Меня не слишком пугает, что на мне закончится история преобразователей. Кажется, мне просто не повезло родиться в последнем поколении. Наше время ушло.
— Не будешь даже бороться? — жрец проводил взглядом убежавшего Дракона. — На тебя не похоже.
— Я ведь никогда не хотела чего-то чисто для себя. Мне даже химерология нравилась потому, что я могла показать, что я кого-то превосхожу. Заметил? После пробуждения я практически не практиковалась и толком не училась. Зачем? Ведь доказывать некому. Нечего…
— Я даже разочарован.
— Здравствуй, Ласс, — они даже не обернулись.
— Здравствуйте, Мин’Альхэ, — сиплый голос все-таки заставил посмотреть на его обладателя. — Не ожидал от Вас такого…
Впрочем, и сам менталист выглядел не очень, мягко говоря. Кажется, события в храме выпили и его. Он словно постарел лет на десять за эти полгода. А ведь он моложе! И тоже уже наполовину седой. Словно этот мир наконец-то собрался с силами и теперь вычищает из себя остатки инопланетной заразы в лице аирани и их потомков. В голове Анктар было очень логично.
— На себя бы посмотрел…
Снова повисла пауза. Наконец, Ласс тяжело вздохнул:
— Макху… не удержал контроля над экспериментом.
— А Рей? — она была готова к любому ответу.
— Жив, но… лишился магического тела. Даже Вашу подпись смыло. Я… Я взял на себя смелость стереть ему память.
— Так, — Альхэ сглотнула. — Наверное так будет лучше. Спасибо…
— Когда вы планируете отправиться в Башню? Я понимаю, что я наглею, но…
Альхэ прекрасно понимала, о чем он хочет спросить. Время преобразователей ушло. И лучше уйти сейчас, самостоятельно, чем ждать, пока чуждый твоей природе новый мир переварит.