Кроме того, я знаю, что некоторые пасторы, миссионеры, учители Библии и сотрудники христианских служений будут обеспокоены тем, что основная мысль этой главы может подорвать основы целенаправленного стремления к изменению, которое мы хотим видеть в жизни тех, кого учим и наставляем. Я понимаю эту обеспокоенность и надеюсь, что в следующей главе мы сможем увидеть из Писания, что ежедневное упование на Христа является единственной истинной и прочной мотивацией для стремления к духовному преобразованию.
1. Что подразумевает выражение «взаимоотношения с Богом, основанные на внешнем поведении и заслугах»? Какими малозаметными способами этот вид отношений проявляется в вашей жизни?
2. Как выглядит с практической точки зрения «пребывание в нынешней реальности» нашего оправдания? Какое влияние это оказывает на наши взаимоотношения с Богом и с другими людьми?
3. Что подразумевается под «ежедневной проповедью Евангелия самому себе» с практической точки зрения? Как человек может это делать?
ГЛАВА
VI
Мотивирующая сила Евангелия
И услышал я голос Господа, говорящего: «Кого Мне послать, и кто пойдет для Нас?» И я сказал: «Вот я, пошли меня».
Исаия был полностью опустошен морально и духовно своим видением бесконечной Божьей святости. Но вот, серафим провозгласил ему Евангелие: «Беззаконие твое удалено от тебя, и грех твой очищен» (Исаия 6:7).
Как только Исаия услышал голос Господа, говорящий: «Кого Мне послать, и кто пойдет для Нас?», – он ответил: «Вот я, пошли меня» (стих 8). Его реакция была мгновенной и спонтанной. Исаия сказал: «Вот я», – а не что-то вроде «я тут». Последний вариант подчеркивает местонахождение, в то время как «вот я» означает «я готов». Исаия не задавал никаких вопросов наподобие: «Куда пойти?» или «Что делать?» По сути, он предоставил Богу полную свободу действий в своей жизни. Он сказал: «Вот я, пошли меня». Почему Исаия отреагировал подобным образом? Потому что он был настолько глубоко впечатлен Евангелием, что откликнулся на Божий призыв с сердечной благодарностью за все, совершенное для него Богом.
Давайте поразмышляем о моменте времени, в который был призван Исаия. Предположим, он бы услышал Божий призыв до своего видения Божьей святости. Если наше представление верно, то, будучи внешне праведным, соблюдающим закон евреем, Исаия вполне мог ответить: «Вот я, Господь. Я подхожу на роль Твоего глашатая». После этого он, скорее всего, отправился бы к своему народу в состоянии самоправедности, а не любви и сострадания.
Или, предположим, Исаия услышал Божий призыв после того, как был полностью опустошен осознанием своего греха, но до того, как услышал Евангелие. В таком случае, его ответ, вполне вероятно, звучал бы так: «Только не я, Господь. Еще несколько минут назад я бы вызвался, но не сейчас. Я человек с нечистыми устами и совершенно не гожусь на роль Твоего глашатая».
Услышать Божий призыв и мгновенно ответить на него с глубокой сердечной благодарностью Исаия оказался в состоянии только после того, как болезненно осознал свою греховность и получил заверение, что его грехи прощены.
Остановимся подробнее на слове «благодарность». Вы можете на мгновение одолжить мне ручку, чтобы я поставил свою подпись. Возвращая ее обратно, я скажу: «Спасибо». Это самый базовый уровень благодарности – по сути, элементарная вежливость. Но когда вы спасете из горящего здания моего ребенка, и я скажу: «Не знаю, как вас и благодарить», – это значительно более высокий уровень благодарности. А теперь поднимем причину нашей благодарности на максимально возможный уровень. Христос избавил нас от вечного Божьего проклятия, став проклятием вместо нас (см. Галатам 3:13). В таком случае у вас будет благодарность Исаии. Именно этот уровень благодарности мотивирует нас повиноваться Христу и служить Ему как Господу.
Исаия не единственный упомянутый в Библии человек, продемонстрировавший последовательность «вина – Евангелие – благодарность» в действии. Мы также видим это в прекрасной истории о грешнице, помазавшей ноги Иисуса, рассказанной в Луки 7:36-50. Известный радиоведущий Пол Харви в ежедневном выпуске новостей часто произносил ставшую легендарной фразу: «А теперь – продолжение истории». Эпизод, описанный в Луки 7, имеет смысл только в том случае, если предположить, что Лука рассказывает нам продолжение истории. Но каким же тогда было ее начало?