— Милая слушалась тебя? — озабоченно спросила Ханна.
— Конечно. Она же знала, что ты наблюдаешь за ней.
— Я гладила ее, папа, — с гордостью сказала девочка, — и ей это понравилось.
Элли нахмурилась, видя, как Зейн проверяет седло.
— Я бы не позволила Ханне сесть на лошадь, если бы не была уверена, что седло надежно прикреплено, — резко заметила она.
Он отрешенно посмотрел на нее.
— Что ты сказала?
Элли протянула руки и помогла малышке слезть с коня.
— Иди в дом и как следует умойся, а я позабочусь о Куппере и приду к тебе.
— Не хочу идти в дом! Не хочу умываться!
— Рут готовит спагетти. После того как ты вымоешь руки, достань красивые салфетки и положи на стол.
Ханна радостно побежала к дому, а Элли взяла Куппера под уздцы и, взглянув на мужа, мягко дотронулась до его руки.
— Я хочу его расседлать и выпустить на пастбище, а ты иди к Ханне.
Ни слова не говоря, Зейн сунул руки в карманы и направился вслед за дочерью. Элли задумчиво смотрела ему вслед, как вдруг внезапная догадка озарила ее. Она же сама принесла почту и видела письмо, адресованное Зейну. Его поведение могло означать только одно. На мгновение ей показалось, что она задыхается. Влетев в комнату, она бросилась к мужу.
— Нет, это не правда. Ты должен снова сделать тесты. Я уверена, что они все перепутали. Они обязаны…
— Я вообще ничего не помню, что произошло той проклятой ночью. Я был слишком пьян и пришел в себя только утром, когда проснулся обнаженным в постели Ким. У меня чертовски раскалывалась голова, перед глазами все плыло. Поверь, мне тяжело сейчас вспоминать все эти отвратительные подробности. Позже она так смеялась надо мной! Сказала, что искала достойную замену, так как Дойль наотрез отказался жениться на ней, узнав о беременности. Ким клялась, что между нами ничего не было, потому что я был просто не в состоянии заниматься сексом.
— Но ведь все же произошло, хочешь ты этого или нет. И Ханна — наглядное доказательство тому. Не стоит придавать такое значение словам Ким, так же как и тесту.
— Хватит притворяться и лицемерить, Элли! Я могу потерять дочь! Разве ты этому не рада?
— Да как ты смеешь обвинять меня в этом? — взорвалась девушка. — Ты просто слеп! Я больше чем уверена, что с анализом что-то напутали, поэтому необходимо его переделать. А если и во второй раз мы получим отрицательный ответ, то обратимся в другое место. Не хочу больше ничего слушать. Никто не посмеет отобрать у тебя дочь.
— Неужели? — скривил он губы в злобной усмешке. — Уж не ты ли помешаешь этому? Элли передернуло, как от пощечины.
— Что написано в письме? — Она повернулась к столу и чуть не вскрикнула от удивления — письмо было не распечатано.
Идиот! Он даже не удосужился прочитать! Элли решительно вскрыла конверт со штампом клиники и, глубоко вздохнув, пробежала глазами по бланку. Зейн неподвижно стоял рядом, никак не реагируя на ее действия.
— Прочти! — Взволнованная Элли протянула ему бумагу.
Но он резко отвел ее руку.
— Зачем? Я и так знаю, что там написано.
— Вот уж не подозревала, что у тебя талант читать нераспечатанные письма.
— Уходи, Элли, оставь меня в покое. Думаю, что ты и так уже повеселилась от души.
— Что? — спросила она срывающимся голосом. — Я еще не начинала веселиться по-настоящему. Мне хочется пробить тебе голову, потому что ты безнадежно упрям и туп. Вот это будет действительно забавно! А когда Ханна спросит меня, что происходит, я отвечу, что стараюсь привести в чувство ее тупого и бестолкового отца.
— Что ты сказала? — сдавленно произнес он и наконец посмотрел жене в глаза.
— Я сказала, тупого и бестолкового отца.
— Дай, дай мне это скорей. — Зейн попытался выхватить бланк из ее рук.
— Зачем тебе это? Ты и так знаешь, что там написано.
— Элли! — Он чуть повысил голос, но она спрятала письмо за спину и состроила насмешливую гримасу.
— По-моему, ты хотел, чтобы я ушла. Что ж, я оставляю тебя наедине с твоими мыслями.
Она поспешно вышла из комнаты, но уже в коридоре Зейн, тяжело дыша, догнал ее и вырвал письмо из рук.
— Оставь меня, — прохрипел он. Но Элли не ушла. Она прислонилась к стене, внимательно наблюдая за его лицом.
— Я — отец Ханны, — тихо сказал Зейн, словно не веря тому, что произнес. — Я ее отец. Значит, Ким все-таки солгала мне.
На глаза Элли навернулись слезы.
— Я же говорила тебе. Но ты не хотел ничего слушать.
— Ханна — моя дочь. — Он рассмеялся и подбросил вверх шляпу. — Моя, моя, моя!
Солнце скользнуло за горизонт, в последний раз перед наступлением темноты сверкнув оранжевыми и красными лучами. Когда Зейн поднялся в спальню, Элли стояла у открытого окна.
— Похоже, опять будет дождь, — сказала она, не оборачиваясь.
— Да.
Элли заслужила его благодарность — она сообщила ему радостную весть. Что ж, он не будет несправедливым и предоставит ей долгожданную свободу. Так что конец этому фальшивому браку. Теперь они расстанутся, и Зейн останется для нее в далеком прошлом.
Он подошел к Элли и тихо коснулся ее плеча.
— Извини. Возможно, я был немного груб за обедом, но мне…
— Я все понимаю.
В течение всего вечера Зейн был не в состоянии взглянуть на дочь. Когда девочка случайно пролила молоко, он поцеловал ее в нос и сказал срывающимся голосом, что любит ее больше жизни.
— Я не буду сейчас ничего рассказывать Ханне. Она еще слишком мала. Может быть, позднее. — Он вздохнул. — Хотя я до сих пор не уверен, что ей следует знать такие вещи о матери.