Долго боялась, что надо мной будут издеваться, а потом мне уже хотелось этого. Ведь издеваться можно только над теми, кого признаешь человеком. Даже ненависть — это чувство, направленное на людей. Нельзя ненавидеть или презирать шкаф или кровать. А я хотела получить хоть какое-то доказательство, что я человек. Но я вещь архимага Маренса, и относились ко мне соответственно. На меня даже не сердились, если я оказывалась у кого-то на пути, просто магией поднимали и отставляли в сторону, как стул, оказавшийся на дороге. Любого слугу наказали бы за нерасторопность, на меня не обращали внимания. Вскоре я сама поверю, что я вещь.
На пятый месяц жизни в замке Кайтаидов я заметила того самого седого слугу, который в первый месяц носил мне еду, а потом отводил к Маренсу, когда из меня делали апостифика. Он лежал в небольшом закутке коридора и тихонько стонал. Я осторожно подошла к нему и присела рядом, пытаясь понять, что с ним.
— Вам плохо?
Мужчина со стоном повернул голову, и я заметила кровь на лице. Испуганно ойкнула и поспешно достала платок, аккуратно вытерла.
Слуга чуть приоткрыл глаза.
— Уйди, апостифик, — прохрипел он.
Я чуть не разрыдалась. Я же помогаю! Ну почему ко мне так? За что? Что я ему сделала?
Видно, я все же не сдержала чувств, и слуга увидел слезы. Отвернулся.
— Уйди, — еще раз попросил он. — Я не могу на тебя смотреть и ничем не могу помочь.
Даже растерялась от такого признания.
— Можно просто поговорить. Мне будет достаточно…
Это был первый человек, с кем я начала общаться в замке. Его звали Лоренс, он служил в этом замке уже сорок лет, а пострадал за то, что перепутал парадные камзолы двух мастеров. Несколько следующих дней я была самым счастливым человеком в мире. Наконец-то хоть кто-то увидел во мне человека, а не вещь. Я разговаривала с Лоренсом почти каждый день, очень много узнала от него о жизни магов.
— Еще апостифик есть у сестры Маренса и внука. Сам Маренс не очень любил этого и потому никогда своего апостифика не имел. Не знаю уж, чем ты его привлекла. Видно, какая-то ты особенная.
Ну да, куда уж особенней.
— Он жалел детей?
— Маренс? Жалел? Он ради своей цели что угодно сделает. Нет, он просто не доверял таким вещам. Говорил, что если начнешь полагаться на что-то, кроме себя, то однажды этого чего-то может не оказаться рядом в нужный момент.
— Только ты сам не подведешь себя? — Это выражение я часто слышала от архимага.
— Ну да. Оно самое, — кивнул Лоренс.
Неудивительно, что мое появление обсуждала вся верхушка Дома Кайтаидов. Как мне рассказал Лоренс, сошлись на том, что Маренс обнаружил у меня возможность накапливать очень большой запас энергии, вот и изменил собственным принципам. На спор даже проверили меня — действительно большой.
А вот я даже вспоминать не хочу, чего мне стоило увеличение запаса энергии до теперешнего уровня, — ведь тренировки Маренс не бросил. Сволочь! Этого архимага я уже ненавидела. И энергию он у меня забирал стабильно каждый день. Даже на тренировках неофитов так не делали, опасно. Узнала, когда присутствовала на экзамене, который принимал Маренс лично. Там я много всего о магии узнала. Не так они увеличивают свой резерв, совсем не так, как со мной, хотя, конечно, и успехи у учеников не такие, как у меня. Но мой способ врагу не пожелаешь, это скорее к пыткам можно отнести. Инквизиция ухватится за такую «тренировку», чтобы еретиков пытать. Все дыбы и каленое железо детскими шалостями покажутся.
Там же на экзамене увидела еще одного апостифика. Юноша старше меня года на три стоял почти рядом со мной, уставившись невидящим взглядом куда-то вдаль. А может, и не юноша, а так же, как и я, девушка. Попыталась заговорить с ним… или с ней. Сначала он никак не отреагировал, потом повернулся. Взгляд совершенно равнодушный, и в голосе ни тени эмоции:
— Разве вещь вправе говорить без разрешения хозяина?
Я прямо там чуть и не умерла от этих слов. Неужели я тоже стану такой же? Неужели превращусь вот в это вот? Во рту пересохло, может быть, и упала бы, но вовремя оперлась о стол. Оглянулась, вроде никто не заметил — маги заняты экзаменом, на вещи ноль внимания.
Вечером, когда Лоренс менял постель, попыталась расспросить его о магах, а не магии. Но тот испуганно огляделся и прошептал:
— Не надо об этом. Маги — высшие существа, они по заветам богов правят нами. Что поделать, раз так заведено? Кто мы против богов?
В отчаянии прокусила губу, сдерживая крик. Неужели нет никакого выхода? Неужели я ничего не могу сделать? Не хочу! Не хочу! Не хочу!