Обычно Совет идет примерно недели две, но, насколько я поняла из разговоров, слишком много вопросов надо решить, да еще какие-то осложнения с Домами соседнего королевства возникли. В общем, в этом году решили собраться на месяц, который потом перетечет в месяц праздников и балов. Ну, еще плюс время, необходимое, чтобы собраться всем гостям, некоторым магам ведь издалека приходится добираться.
Архимаг вызвал меня к себе в день отъезда рано утром. От великого ума я сидела в самом дальнем конце замка, и, пока добралась до места, ошейник несколько раз чуть не задушил. Ему ведь не объяснишь, что я знаю более короткий путь через подвал, но для этого надо сначала немного удалиться от Маренса, а ошейник любую попытку идти в противоположную от объекта сторону воспринимал чуть ли не как попытку к бегству.
— Я уезжаю, — сообщил мне Маренс, едва я вошла в кабинет. А то я не знаю. — Я уезжаю, — повторил маг и задумчиво покрутил в руке какой-то каменный шар. — Полагаю, ты не хочешь, чтобы твое украшение тебя задушило, едва я отъеду от замка на пять километров?
Во блин! Об этом не подумала. Неужели снимут ошейник?
— Потому я кое-что сделал, чтобы этого не случилось. — Ага, держи карман шире, снимут. Только вот с чего это Маренс меня предупреждает? Уехал бы — и все, ничего не объясняя, как это обычно и происходит.
Я чуть поклонилась, показывая, что поняла. Да уж, скоро совсем разговаривать разучусь — не с кем просто, а Маренс категорически против моих слов, пока явно не спрашивает о чем-то, а он не спрашивает. Вот уж чему мне хорошо удалось научиться за то время, что живу в Доме Кайтаидов, так это терпению. Мне только и приходилось, что терпеть — постоянную боль, полное игнорирование, усталость на длиннейших церемониях, где постоянно стояла, не шелохнувшись, обиду.
— За время отсутствия я не смогу тебя тренировать. — Это теперь так называется? А я думала, что это тренировка палачей инквизиции. — Однако это не повод забывать занятия. Вот список книг, которые ты обязана прочитать до моего возвращения, когда вернусь — спрошу. И попробуй только что-нибудь не прочитать.
Я опять поклонилась и приняла небольшую тетрадь. В присутствии мага открывать не стала — нельзя демонстрировать нетерпение при разговоре со старшим по положению: пункт третий, часть первая правил общей этики.
— Ничего не хочешь мне сказать или спросить?
Прямой вопрос.
— Если будет на то ваша воля, хозяин.
— Говори.
— Счастливой дороги, хозяин. — Чтоб ты провалился, старый пень, в выгребную яму и чтоб тебя оттуда спасали весь день.
Маренс чуть улыбнулся.
— Можешь идти.
Снова поклониться, два шага назад, не поворачиваясь спиной к собеседнику — пункт первый, часть третья правил общей этики, — снова поклон, развернуться на месте и неторопливо покинуть комнату.
— Хорошая дрессировка, — успела я расслышать за спиной, прежде чем дверь закрылась.
Была б моя воля, я бы тебя так дрессировала…
А на следующий день впервые никто не выкачивал у меня энергию почти до нуля и я не валялась на полу, постанывая от боли. Конечно, на меня по-прежнему никто не обращал внимания, но жить можно, хотя и тоскливо.
Событие, изменившее мою жизнь, случилось на третий день после отъезда Маренса, когда я сидела в своей тайной комнате и читала одну из списка хозяина (чтоб он сдох) книг.
— Объект в пределах доступа, — неожиданно раздался голос с небес, и только многомесячная дрессировка Маренса заставила меня остаться сидеть на диване, а не подпрыгнуть с испуганным воплем. Да уж, этикет таких воплей категорически не одобряет, а апостифик должен оставаться спокойным в любой ситуации, даже если на него потолок падает.
Свет померк, а когда я снова смогла видеть, вдруг обнаружила себя в какой-то круглой комнате с несколькими дверями, в центре которой стояло кресло. Сработал вбитый занятиями рефлекс, и я замерла, осматриваясь. Ничего не происходит. Минут пять терпела, а потом все же подошла к стене и прошлась вдоль нее, дергая на ходу за двери, — все оказались заперты. Где я и как сюда попала? И что дальше делать? Обернулась к креслу. Хм… не просто же так оно тут? Подошла и осторожно села. Может, и не стоило, но не думаю, что будет хуже, чем есть. Мне уже все маги настолько осточертели, что даже если кресло меня спалит, то и тогда я буду рада, хоть как-то насолю Маренсу. Этот чертов ошейник ведь и за моим состоянием следит, пресекая все попытки самоубийства. Попробовала однажды…