Достоевский Ф. М. выходил на уровень "целесообразности поиска законов развития общества" [символизирование судьбы Руси через речь прокурора ("Братья Карамазовы) и др.], но методика в этой проблематике, вобравшая в себя теодицейно-схоластическое содержание, не давало ему возможности воспаряться до апогеи амплитуды революционизирования в дисперсности эволюции человека. Достоевский Ф. М. и не стремился к этому воспарению, ибо по складу мышления был ближе к пессимизну, чем к оптимизму, но не по превратностям судьбы, а по тенденции к познанию ... степени революционизированной обратимости пороков. Для Ленина В. И. эта задача не стояла так остро, так как он считал, что идейная революционизированная обуреваемость может не только на период перехода на новый виток развития, точнее, на период преобразования общества, но и до судьбоносной цели заглушить низменные инстинкты. Достоевский Ф. М. в свою очередь предполагал, что низменные инстинкты могут в ответственный момент в режиме психологической парадоксальности старнировать достигнутый успех. Достоевский Ф. М. поэтому не обладал революционизированной инерцией диалектического перевода мироззренческой энергетики из одного витка на следующий виток развития общественно-государственной перспективности. Кто из них был ближе к истине? Ленин В. И., но Достоевский Ф. М. давал ему ... нелегальный урок жизни. Почему "нелегальный"? Да потому, что для вождя революции первостепенный признак натуры - идейная целеустремлённость как симбиоз идейности и силы воли. Цена этого симбиоза - "уметь приспособить схемы к жизни" - требовала сверхнапряжённого противостояния врагу номер один: результирующей психологической парадоксальности! Ленин В. И. как вождь революции давал и обязан давить ... нелегально этого врага, наступая на горло собственному страху! Поэтому ни одна душа в мире не знала о этой нелегальности, более того, Ленин В. И. легально демонстрировал презрение к результирующей психологической парадоксальности.
Глава 376.
Достоевский Ф. М. цитирует о цене счастья: "Человек не родился для счастья. Человек заслуживает свое счастье, и всегда страданием". (Из записных книжек к "Преступлению и наказанию" - в кн.: Ф. М. Достоевский, Преступление и наказание; М. 1970. стр. 548).
Прежде всего, надо определиться с субстанционно-идейной структурой счастья. Салтыков-Щедрин М. Е. в романе "Пошехонская старина" описывает такой эпизод. На хозяйственный двор одного поместья пришёл гастролирующий бродяга -инвалид. Его гастроли сводились к неординарным номерам, за которые он получал подаяние - милостыню. Лишённый обеих рук, этот несчастный в конкретном случае продемонстрировал следующее. Сев в центре живого круга, сформированного из дворовых людей, этот несчастный большим пальцем правой ноги вывел на песчанистом грунте афорическое ...постулат: "человек рождён для счастья, как птица для полёта". Для совершения полёта птице необходимы крылья. Этому несчастному (сообразно непреложенности афоризма) для счастья необходимы всего-навсего ... руки.
Родиону Раскольникову для счастья необходимо было ... наличие денег для платы за учёбу в университете и для нормального (по биологическим нормам) существования не только своего, но и всех социально порабощённых.
Иисус Христос видел счастье в погружении порабощённого человечества в иллюзию умиротворения. Ленин В. И. испытывал эйфорию, близкую к счастью, от экспроприации в госказну всего награбленного эксплуататорами за тысячелетия. Наполеон Бонапарт испытывал властолюбивую страсть, близкую к счастью, от перспективы покорить все народы.
От внутреннего протеста как борьбы за естественное счастье - вернуть утраченные руки, и до властолюбивой страсти покорить все народы - вот разлёт диапазона счастья. Идейные ориентиры счастья в этом разлёте идут не только поперёк друг другу, но и диаметрально противоположны друг другу. Преодоление негативно сопряжённых преткновений на пути к счастью сопровождается эмоциональной реакцией - страданием. Вот почему - "человек заслуживает своё счастье, и всегда страданием". Гениальные умы человечества предлагают разные варианты обретения единого идейного вектора счастья. Достоевский Ф. М.через великоинквизиторский проект жизнеустройства гарантирует его жизнеспособность (когда и овцы целы, и волки сыты) путём внедрения в сознание миллионов три спасительные субстанционные категории: авторитет, тайна и чудо. Жизнеспособность этого проекта ограничена ... историческими изломами. Так как умиротворённое счастье достигнуто мечом, то в историческом сознании ... потомков при наличии лидера может возникнуть революционизирующий сдвиг в сторону уравнивания учеников и учителей жизни.
Христопродажные перевёртыши второго пришествия капитализма в Россию представили новационную модель жизнеустройства общества. Выдавая за демократию псевдодемократическое единение богатых и бедных, христопродажные перевёртыши мобилизуют религиозную идеологию для проведения тенденции к обогащению богатых и обеднено бедных. А чтобы "комар и носа не подточил" - ссылаются на бога для оправдания парадокса: так, мол, богу угодно, ибо когда увеличивается пропасть между богатством и бедностью, тогда увеличивается и сила единения между богатыми и бедными как притяжение противоположных полюсов. Это необходимо для возведения на духе единения воздушного моста между краями пропасти для перехода в ... небесный рай. В основу возведения моста положен математический расчёт: чем дальше друг от друга будут отстоять края пропасти, тем выше будет к небу апогейная точка закругления моста, а значит, ближе будет путь к ... богу!!! Фундаментальной опорой для моста будет служить согбенность хребтов христопродажных холуев, регулируемая чутким руководством со стороны христопродажных перевёртышей. Эту модель моста можно приравнять по долговечности к "вечному двигателю".
Получается в сопоставимости, что христопродажные перевёртыши по модулированию утёрли нос Достоевскому Ф. М. И чем они взяли? А хитростью. А Достоевский Ф. М. чем брал? Мудростью. Так на поверку выходит, что хитрость практичнее мудрости? Да, если ставить знак равенства между и ... прикрытой циничной наглостью.
Глава 377.
Достоевсковед Эльсберг Я. Е. цитирует: "Бесспорно, что творчество Достоевского передаёт "живую жизнь" в ёе напряжении, внутренней борьбе, столкновениях и противоречиях. Но можно ли сказать, что Достоевскому удалось увидеть и воплотить всё существенные стороны, элементы и черты "живой жизни" его времени? Думается, что нет. Это вытекает из самого понимания и виденья им жизни. В созданной им картине нет моста передовому человеку, передовой мысли, стремящейся познать, понять и возглавить жизненный поток, народное, национальное развитие, то есть нет того элемента, который так или иначе присутствует у Пушкина, Герцена, Чернышевского, Некрасова, Щедрина. Это, разумеется, не упрёк Достоевскому, но лишь констатация его односторонности, по-разному проявляющейся почти у каждого художника". (Эльсберг Я. Е., там же, стр. 73).
Достоевсковеды свою эпигоновскую точку отсчёта в определении идейной направленности героев Достоевского Ф. М. ставят в формат творческой изыскательности писателя, усугубляя тем самым ошибочность эволюционно-идейной предначертанности героев. Достоевский Ф. М. не отступает от общепринятых принципов конструирования идейности романа, выдвигая и ... "передовые мысли" и "передового человека". Но психологический парадокс кроется в том, что ... форма не соответствует содержанию, нравственная неполноценность героя и кажущаяся нравственная неполноценность стушёвывают и сводят на нет эффект проявления скрытых передовых концепций и мыслей, передача потайного смысла которых усугубляется псевдополифонией в режиме отрицания отрицания.