Посмотрев фильм «Гладиатор» до конца, я потом долго не мог уснуть. Фильм мне очень понравился. Главный герой был немного похож на меня, и я сразу же стал его ассоциировать с собой. Какой же оказался молодец этот Томи Райли! Почти в одиночку он восстал против несправедливой системы полулегального бокса и переломил ее, освободив от долгов себя, своего отца и нового друга, с которым он подружился в боксерском клубе. Вот бы и мне совершить что-нибудь такое же! Сломать какую-нибудь систему, которая мешает жить нормальным людям! Но такое возможно только в кино, а в жизни обычно системы ломают людей. Но мечтать о чем-то подобном, и стремиться к этому очень даже нужно было. Иначе, зачем тогда жить жизнью, в которой тупо плывешь по течению? А работая монтажником, я чувствовал, что плыву по течению. Всю жизнь проработать монтажником... Как это скучно и посредственно! Надо было придумать какой-нибудь план, чтобы вырваться из этой кабалы. Но пока я жил под одной крышей со своим отчимом, который всю жизнь работает монтажником, и который этим очень доволен, у меня было мало шансов поступить по-своему.
Как гром среди ясного неба в апреле мне пришла повестка из военкомата. Особо я ее поначалу не испугался, потому что верил, что мама и отчим меня отмажут. Я показал повестку матери. Она рассказала о повестке отчиму, и тут вдруг оказалось, что отчим обеими руками за то, чтобы я отслужил!
- А что в этом такого? - удивлялся отчим. - Я вот отслужил в армии и ничего. И ты отслужишь. Это долг каждого мужчины!
- Да и как я тебя отмажу? - говорил мне отчим. - Мне что, машину свою продавать? Там знаешь, какие взятки нужны в военкомате? У меня столько денег нет!
Единственное, что предложила мне мать, это переговорить с командованием части ВДВ, которая дислоцировалась на окраине города, где мы жили, чтобы они взяли меня служить к себе.
- А что? - удивлялась мать, не замечая радости на моем лице. - Мы будем к тебе приезжать на выходные и забирать тебя в увольнения. А ты станешь там сильным и научишься драться.
Я чувствовал себя обманутым и преданным. И кем? Собственной матерью! Зачем было вызывать меня из Украины пустыми обещаниями? Лучше бы я там отслужил - на Украине. Там и климат мягче, много земляков и служить надо было полтора года вместо двух, которые мне предстояло служить здесь. Я был подавлен и ужасно разочарован.
Медицинскую комиссию от военкомата я прошел, но оказался негоден к службе в ВДВ. Зато почти во все остальные категории войск проходил как миленький. Мне организовали проводы, на которые пришли меня проводить ребята из бригады Бугаева и мой пока единственный друг Саня. Мы пили водку, танцевали под громкую музыку и старшие ребята наставляли меня, как вести себя в армии на первых порах.
- Я когда служил, - вспоминал Эдик Самохин, который был старше меня на 5 лет, - так по духанке каждый день планировал побег из части. Вот думал, сейчас в наряде отстою и сбегу. Но тут подходило время ужинать, а есть в армии хотелось постоянно. Ладно, думал я, вот сейчас на ужин схожу, а потом и сбегу. Но после ужина нам говорили, что в клуб привезли какой-то интересный фильм и я думал, ладно в клубе фильм посмотрю и сбегу. Но после клуба шел в казарму, потому что зверски хотелось спать. Вот думал, посплю, а завтра обязательно сбегу. И так каждый день.
Я был в шоке от этих откровений и поэтому все больше и больше ненавидел свою мать и ее мужа.
- Да ты не переживай, - успокаивал меня Эдик Самохин, видя мое состояние. - Главное первые полгода выдержать, а потом тебе еще понравится служить.
В армии служилось мне очень трудно, потому что дедовщина в те времена почти во всех воинских частях цвела буйным цветом. Несколько раз меня избивали, я часто дрался, лежал с тяжелым заболеванием в госпитале, но как-то держался. Обида, недоверие и злость на мать и отчима не проходили, а лишь нарастали с каждым новым днем, проведенным в армии. Я старался не показывать им своего разочарования, потому что они были единственными, кто хоть как-то облегчал мою жизнь. В увольнения я шел домой к ним и там я мог вдоволь наесться, выпить водки и набрать конфет в часть, где сладостей солдаты не видели месяцами.
Отчим все выспрашивал у меня, чем я собираюсь заниматься после армии. Я прекрасно понимал, что он хочет от меня услышать. Он ждал, что я вернусь в монтажники, потому что у него на меня были какие-то планы, да и лучшей перспективы для меня он не видел или не хотел видеть. Чем дольше я служил, тем настойчивее становились его расспросы. Если бы я тогда признался, что не хочу больше работать монтажником, отчим обязательно перекрыл бы мне кислород, и про увольнительные у него дома мне пришлось бы забыть. Отчим был мастером использовать чужие трудности в свою пользу. Это был завуалированный шантаж, и деваться мне было некуда. На его очередные настойчивые расспросы, я сказал, что после армии пойду работать в монтажники. Отчим радовался как ребенок.