Середавин ничего не придумал и велел еще раз опробовать насос под нагрузкой. Но где там!
— Аж свищет! Даже подходить страшно! — Крикнул Шалонов, появляясь из насосной. — Придется нам в простойчике куковать.
— Тебе лишь бы пофилонить! — фыркнул Середавин. — Шевели этим, — постучал он себя по лбу, — а не о простойчиках калякай.
— А я, между прочим, тащусь сюда подзаработать, а не дрыхнуть в будке, — огрызнулся Шалонов.
Мастер стоял, мигая и дергая себя за ус. В глазах его возникло отрешенное выражение, признак того, что мысль нащупывает правильный выход из тупика.
— Так, — сказал Середавин, вставая, и поманил Карцева в сторону. — Буровую Бека знаешь? — спросил он вполголоса.
— Был там. Не сдана еще…
— Пошли Маркела и этого… Пусть снимают и волокут на листе весь тройник.
— Удобно ли, Петр Матвеич? На буровой никого нет.
— Ну и что? Отремонтируем свой узел, поставим обратно, а ихний вернем. Не терять же нам из‑за пустяка метраж проходки! Кто за нас выполнять будет, дядя?
Шалонов с Маркелом потопали за бугор к Беку, а Середавин, не дожидаясь их, уехал в Нефтедольск по поводу ремонта.
Вскоре из‑за бугра показался трактор–тягач — вышкомонтажники оставили его на буровой. Всезнающий Шалонов, не долго думая, завел трактор, прицепил на буксир демонтированный узел и, двигая лихо рычагами, потащил его к своей вышке. И тут‑то, у самой буровой, произошла осечка. То ли Шалонов в чем‑то ошибся, или не так что сделал при запуске, только трактор вдруг перестал слушаться — не останавливается, хоть плачь!
Шалонов выключил зажигание, но и это не помогло. Трактор норовистым жеребцом носился по территории, не сбавляя скорости, чуть было не врезался в вышку, чудом каким‑то не свалил будку. На крутом развороте лист занесло, и тройник, сорвавшись, покатился по земле. Маркел не выдержал, сиганул на ходу из кабины трактора, кувыркнулся через голову и бросился наутек. Вахта, стоя у вышки, свистела и улюлюкала ему вслед, ничего не понимая. Наконец Карцев догадался, в чем дело, и выскочил наперерез Шалонову, нашел кран, повернул, и трактор, пыхнув несколько раз, остановился. Маркела, позорно удравшего в степь, вернули и в наказание заставили тащить узел в насосную на себе.
Узел быстро заменили и успели еще до конца смены пробурить метров пять.
Утром Карцев отогнал трактор обратно на буровую Бека и пошел напрямую домой спать. Продолжение истории он узнал позже, придя на смену.
Бек, обнаружив пропажу узла, принялся звонить по очереди всем причастным к механизмам лицам: Кожанову, начальнику вышкарей Широкову, Искре–Дубняцкому, но ни один из них понятия не имел, куда запропастился тройник. Тогда Бек сел на трактор и отправился сам искать пропажу по буровым. След от листа–волокушки привел его прямехонько к ближайшим соседям, у которых вся площадка вокруг вышки была изборождена петлями и зигзагами, точно какой‑то шальной делал на тракторе высший пилотаж.
Бек напустился на Середавина:
— Это как же понимать, Петр Матвеич? Раскурочили насос — и молчок!
— Какой еще насос? — буркнул досадливо Середавин.
— Нечего финтить. Пираты! Кто позволил вам снимать тройник?
— Какое ты имеешь полное право меня оскорблять? Ничего не знаю и знать не хочу ни про какие тройники!
— Вот как! А ну пойдем! Пойдем–пойдем! — тащил Бек Середавина к насосам, где сиял свежей краской привинченный узел. — Что это? Искусственный спутник?
Середавин развел сокрушенно руками:
— Впервые вижу…
— Кто же его вам подложил? Уж не сам ли я? — осведомился Бек с желчной ухмылкой.
— Не знаю, не знаю, я на буровой не ночую…
— Ну, вот что, хватит зубы заговаривать! Снимайте сейчас же по–хорошему, а нет — под суд упеку за уюловщину!
— У нас же инструмент в забое, Генрих Ваныч! — взвопил Шалонов.
— Меня не касается. Будете знать впредь! Чувствую, твоя работка? Вот тебе и всыплют по зашелку! — помахал Бек рыжим веснушчатым пальцем перед шалоновским носом.
— Правильно, так ему и надо. Лично я заниматься укрывательством не намерен, — категорично и суоово заявил Середавин.
Слыша такое, Шалонов усиленно заморгал.
— А кто велел снять и привезти? — воскликнул он, возмущенный напраслиной. — Вишь, стрелочника нашли!