Нет, она ханжой не была и вплетала всякое лыко в строку потому, что не привыкла жить с оглядкой, опасаясь, как бы не сделали ей гадость, не обманули.
А копать вглубь, предусматривать, анализировать: разве это не прекрасная черта характера?
Стремление жить размеренной, безупречной, спокойной жизнью вполне естественно и похвально. Но черт побери! Надо иметь особый дар, чтобы жить так скучно!
Карцеву пришло на ум чье‑то высказывание, будто бы психология человека, его внутренний мир проявляются и проверяются не столько на работе, сколько на досуге. Мысль сомнительная, ибо психология труда отражается на всем жизненном укладе человека в целом. Но нет правил без исключений, особенно когда люди впадают в крайности. Карцев ощутил вдруг странную усталость и с облегчением вздохнул, когда раздался стук в дверь.
Саша взглянула мельком в зеркало, поправила на себе платье, провела рукой по волосам, пошла отворять, а Карцев сел на свое место у стола. Вошла Тимофеевна, радостно сообщила, что соседке Николаевне полегчало и что она еще протянет.
Карцев стал прощаться: в двадцать три часа в сторону Венеры уходил вахтовый автобус. Саша проводила его до калитки и тут же вернулась. Не зажигая свет в своей комнатушке, скинула платье и притаилась в постели.
Тимофеевна сделала вид, что спит, но так и не уснула до утра, ворочалась осторожно, чтоб не скрипели пружины кровати, глядела печально на синеватые щели в закрытом ставнями окне, перебирала в памяти свою жизнь и тихонько всхлипывала.
Середавин «шевелит мозгой»
Карцев недоуменно вскинул брови и расписался в ведомости — заработок в этот раз почему‑то оказался выше, чем ожидалось. Величавая кассирша отсчитала деньги и сунула в окошко.
«Может, вкралась какая ошибка? — подумал Карцев и покосился в графу других рабочих. Похоже, ошибки нет. И Шалонову и Алмазову причитались также изрядные суммы. Что ж, остается только радоваться. Радоваться, что у бригады наибольший метраж проходки, а значит, и «мерило радостей жизни» — зарплата — самая высокая. Пожалуй, зря грешил Карцев на мастера, когда предсказывал на конференции, что обязательства безответственны и невыполнимы. Оказывается, все идет хорошо, хотя вспомогательное время сократилось с гулькин нос.
«Учитесь, товарищи, у мастера Середавина, у старого зубра, Петра Матвеича, как надо работать!» — хвалил его директор на оперативке.
Да разве кто угонится за таким мастером! Нужна особая сноровка, профессиональная интуиция. Иначе, каким образом пронюхаешь, что творится там, в глубине?
Или взять отбор кернов. Это ли не сложнейшая, не кропотливейшая работа! Но и она проходит^ бригаде как‑то незаметно, не тормозит бурение.
В свое время Бек объяснял Карцеву на доходчивом примере, зачем нужны эти керны и как их берут:
«Привозят, скажем, на склад зерно неизвестной кондиции. Нужно взять пробы, а оно в мешках. Что делать? Развязывать сотни мешков? Конечно, нет. Существует немудреное приспособленьице: полный щуп с боковой прорезью и острым концом. Втыкай щуп в мешок, и пустота в нем заполнится зерном. Выдергивай, высыпай, и вся операция — три–четыре секунды.
Земная твердь, разумеется, не конопляный мешок, но принцип похож. Если хочешь знать, какого пласта достиг турбобур, надо взять и вынести со дна скважины столбик породы — керн.
Взять его — не шутка, а вот с выносом возни не оберешься: то размоет струей раствора, то потеряешь от ударов труб при подъеме, то сам по себе раскрошится, и тогда — все сначала. Проходка резко снижается, а с. уменьшением метража, естественно, и заработок. Канительная, невыгодная работа, но не делать ее нельзя. Бурение разведочных скважин без выноса керна равносильно игре в карты втемную»…
У Середавина на буровой до нефтеносного горизонта еще дай бог! Потому и редко справлялся мастер в лаборатории, какова структура пробуренных пластов. Много ли смыслят в тонкостях бурения девчонки–лаборантки! Он без них умел великолепно определять любые породы по шламу, вынесенному наверх промывочной жидкостью.
Карцев просто диву давался, глядя, как ловко он колдует. Возьмет комочек, высушит, разотрет, поглядит под лупой, на зуб попробует, понюхает — и анализ готов. Не веришь — отдай в лабораторию, и можешь не сомневаться, что результат получишь тот же.