В цехе печать была в полном разгаре. Громыхание машин звучало для Сюеи Чена, как симфония. А Сюеи Чен подумал о рекламной кампании, которая очень важна. Ведь если она не сработает, то чем больше будет напечатан тираж, тем большие убытки он принесёт. В последние несколько дней Сяоцин Хуан был неуловим: используя различные псевдонимы, он писал десятки статей, с разных сторон описывая Нострадамуса. Заголовки статей, один хлеще другого, поражали людей. А поскольку статьи выходили в свет одна за другой, то Нострадамус стал известен всем и каждому в городе.
Люди только и делали, что обсуждали конец света. За неделю было продано более четырёх тысяч экземпляров «Конца света» («Пророчества о судном дне»).
Спустя месяц, Сюеи Чен сидел как-то в общественном туалете парка и услышал, как рядом, в соседней кабине, испражнялся кто-то ещё. Подтирая свой зад, он вдруг подумал, что хоть он и одержал так сказать победу, надо вторгнуться в Пекин и захватить государство целиком.
В тот день, невзирая на мелкий дождь, он пошёл в управление промышленно-торговой администрации с целью закрыть возродившуюся типографию и зарегистрировать новую: общество с ограниченной ответственностью, в котором только два акционера: он и его сын Сяои, где Сюен Чен будет выполнять роль главы совета директоров, а Сяоцин Хуан будет назначен главным управляющим.
Сев на экспресс-поезд, Сюеи Чен, Сяоцин Хуан и Сяо Линцзы за пивом обсуждали будущие дела. Сяоцин Хуан смотрел в окно за мелькающим светом. Обращаясь к Сюеи Чену, у которого было неспокойно на душе, он сказал:
– Пекин, конечно, хорош, но у них ведь там своя состоявшаяся маркетинговая модель. Хотя оборотные средства не достигли ещё размера двухсот тысяч юаней, но насчёт расширения масштабов не может быть и речи, «захватив» Пекин, считай, будем на самой высоте всего государства.
Сяо Линцзы в прошлый раз по низкой цене снял квартиру в пекинском районе Хайдянь, три комнаты и зал, плюс кухня вместе со всем гарнитуром и посудой, жить удобно и к работе близко. Сяоцин под эти разговоры аж опьянел.
Сяоцин Хуан сразу же ринулся в бой. Первым делом нанял на работу несколько сообразительных студентов. Спустя несколько дней все газеты печатали пугающие статьи, якобы Пекин накроет страшный ураган. Сделав такую «мягкую» рекламу, её расклеили ещё в книжных магазинах.
На следующее утро они завтракали втроём, вдруг услышали как кто-то в переулке обсуждает страшное для человечества бедствие, за соседним столиком сидел студентик, видом похожий на тех, что работают у них, с веснушками и высокий:
– Ты веришь в то бедствие, которое ждёт человечество? – спросил он.
– Конечно, верю. Нострадамус же предсказал, что всё это должно исполниться, к тому же его мнение совпадает с тем, что описано в нашей «Книге перемен». Оба источника предсказывают катастрофу, да ещё и время, и место совпадают! Разве ты не веришь? – задал встречный вопрос круглолицый пухляш.
– Я тоже верю! Не может быть, чтоб в этом не было смысла. Они ведь и про две мировые войны всё точно предсказали, и даже имя Гитлера. Разве есть причины не верить? – твёрдо заявил паренёк с веснушками.
– Это нам так «везёт»? Почему именно в наше столетие это должно случиться? – пухлый кинул палочки на стол и уставился в окно на спешащих куда-то людей.
– Катастрофа должна случится 18 августа 1997 года. Получается, нам осталось менее пяти лет. В общем, вчера перед сном я размышлял о том, что нужно снова продумать всё ближайшее будущее, ведь осталось меньше 5 лет, а значит, всем ранее выдуманным планам пришёл конец, – серьёзно сказал парень с веснушками.
– Стоп. Разве не середина июля 1997 года? Почему вдруг 18 августа? – удивлённо спросил пухлый.
– Так это ведь старое европейское предсказание, ты пересчитай на новый календарь, получится что 18 августа, – промолвил высокий.
– Так или иначе – учиться больше нет смысла! Как только это объяснить маме. Однако ведь в предсказании не говорилось, что вымрет всё человечество, говорится лишь, что грядёт катастрофа. Скорее всего, будут выжившие, но они составят меньшинство. – Пухлый вдруг взял палочки и повернул лицо на своего собеседника. – То смысл продолжать жить есть.
– А какой смысл? Если катастрофа случится, то почти все умрут, да и близкие – кто куда, а какой тогда смысл существовать? – сказал высокий с веснушками.
Пухлый уставился в окно в поисках смысла существования.
– Жить! Просто жить, жизнь сильнее смерти. Я вот надеюсь, что все, кого я ненавижу, погибнут. И лучше б было, если первой была учительница Джан, мать её! – Высокий дал пухлому пятёру (ударил в ладоши).