Неожиданно стволы деревьев, стоявшие неподалеку, начали изменяться. Они тянулись друг к другу, при этом по их коре стали прокатываться волны алого света. Света, что пульсировал с частотой, удивительно схожей с биением сердца. Кроны этих деревьев удивительно быстро достигли друг друга и переплелись. Тут же между стволами засиял виденный ранее кровавый свет.
Сияние не продержалось долго. Через пару мгновений свет пропал и деревья, казалось, даже нехотя, стали возвращаться в прежнюю форму. Но к этому моменту произошла одна важная вещь. Через портал прошел игрок.
Когда свечение портала пропало, сам незваный гость стал виден лучше. Хотя что тут рассматривать — древесная броня и скалящаяся маска. Он припал на одно колено и встал, выпрямляясь:
— Супергеройское появление выполнено! — Вереск собственной персоной прибыл на север.
Друид окончательно выпрямился. Улыбнулся. Посмотрел на внимательно рассматривающих его волка с великаном и замер. Точнее, он то не замер, но левая нога настоятельно отказывалась делать шаг. Первый взгляд на конечность дал ответы на все вопросы — корка льда распространялась по всему доспеху друида. Он очень быстро коченел, превращаясь в ледяное подобие того дерева, что держал в руках гигант.
— Вот это я понимаю зимняя свежесть. Ни дать ни взять, неподобающие условия содержания растений — ляпнул друид, прежде чем его силуэт оказался полностью скован льдом.
Всё. Теперь Вереск представлял из себя замершую в недоуменной позе статую самому себе. Волк и гигант, отвлеченные этим актом изощренного суицида вернулись к своим проблемам. Благо импозантное самоубийство друида дало волку время, и он немного восстановился. Великан же поступил в лучших традициях консерватизма — перехватил свою «дубину» поудобнее и пошел добивать пёселя. Но скромный сабантуйчик опять прервали. Треск и щелчки отчетливо разнеслись по заснеженному лесу, и все снова посмотрели на фигуру замерзшего пришельца.
Лед, сковывающий доспех друида, обильно покрывался трещинами. Особенно за спиной, где разгоралось и растекалось зеленое свечение по доспеху. В некоторых частях брони корка настолько растрескалась, что начала отваливаться. Через некоторое время покров осыпался полностью, освобождая Вереска.
Без этого льда стало видно, что друид сильно изменился. Его доспех стал массивнее, плотнее. Казалось, что древесная кора, покрывавшая верхний слой, увеличилась и расширилась — именно это делало новый доспех таким массивным с виду. Росшие за спиной древесные крылья преобразовались, став намного меньше. Они плотно прилегали к торсу, напоминая теперь необычный плащ. К тому же их листья и текстура изменились. Ранее бывшие лианами с сочными, зелеными листьями на них, превратились в покрытые многослойной корой и множественными иглами, ветви. Именно в иглы, по типу сосновых, преобразовались росшие ранее сочные листья. Массивный, с широким игольчатым плащом за спиной — друид напоминал ежа или дикобраза. Главным же было то, что мороз севера отступил и корка льда больше не образовывалась и не сковывала друида.
Вереск быстро взглянул на свои руки. Поднял одну из них вверх и прокричал радостно:
— Отлично. Режим «лапки в тепле» можно считать освоенным!
В этот момент великан рыкнул и развернулся в сторону шумевшего друида. Такая туша не могла не привлечь внимание, даже такого персонажа, как Вереск:
— Так — друид быстро взглянул на раненного волка. На гиганта, что тащил вырванное дерево. Взгляд сосредоточился на дереве… Улыбка стала кровожадной — Вот не знаю народ, кто из вас хороший и плохой… Но за зеленые насаждения и двор… в общем, кто прав вскрытие покажет, но ты, здоровяк, мне уже не нравишься!
Тут стоит сделать небольшое отступление. Многие, кто знает Вереска лично и не желает его убить сразу, то есть очень ограниченный круг людей… Так вот, эти люди согласятся, что особенной способностью этого игрока является не друидизм. Нет. Мега способность Вереска — доводить всех до белого каления буквально с пол тычка. При этом человек может его не знать, может иметь спокойный нрав и даже может не понимать языка… Но друид умудряется достать всех. При этом сделать это настолько самозабвенно, что в итоге «жертвы» становятся или его врагами или друзьями. Но «воздержавшихся» не остается по определению.