Я только покровительственно кивнул, а когда она ушла, рухнул почти без сил обратно на кровать. Получилось… Вот только не то, что женщина думала.
Меньше всего мне хотелось, чтобы информация об произошедшем, как и нашем путешествии, дошла до ракамакских некромантов. Те ещё фанатики, судя по всему, и вполне бы сподобились попробовать повторить проект. И почти наверняка, моя телохранительница отправила бы подробный отчёт своему начальству, описав, в том числе, как запускать башню с ключа. Доступ к таким магологиям, сам по себе, был опасен, а уж с наличием базы древних, так и вовсе.
Благо, несколько отрывочных воспоминаний подсказали, как можно подчинить её напрямую себе, воспользовавшись правом приоритетного командования.
Я посмотрел на свои ладони, то сжимая, то разжимая пальцы. Крупицы знания древних засели во мне как заноза. Какие-то я уже мог применять, какие-то нет, но даже слух о таком поднимет против меня всю Орнийскую империю. Что до Ракамакского протектората, то от него мне тоже надо держаться как можно дальше, чтобы не раскусили во мне самозванца. Особенно самозванца с знаниями которые они будут считать своими и только своими.
Тингланд действительно был лучшей идеей, с какой стороны не посмотри. Нет, в Империи ещё нужно было доделать кое-какие дела, да и наработки по грантам прибрать, но следующий учебный год я должен встретить на новом месте. Так будет безопасней всего.
А ещё через пару дней, окончательно восстановив силы, я объявил, что нашел способ, как запустить башню обратно. Это знание тоже пришло с воспоминаниями. По сути, каждая башня была транспортом привязанным к двум конкретным точкам, посадочному кольцу на базе, и своему месту в, теперь уже, Мёртвых землях. Нужно было только, фигурально выражаясь, переключить один единственный тумблер из положения «1» в положение «2». Почему древние не додумались это переключение сделать автоматическим, я так и не понял, возможно ещё одна защита от несанкционированного доступа. А дальше активация рун в стенах башни магией и вперёд.
Вот только, что делать с подводной базой на другой стороне планеты, никак не мог решить. Я не строил иллюзий насчёт Злотаны и Алисы, графиня с боевой магичкой были патриотками до мозга костей и сразу же доложат о находке руководству Империи, а такого рычага воздействия, как на Ясулу, у меня на них не было. Да и Траллен… Сотник доложит своему королю, а дальше…
Дальше могло быть всё, что угодно, вплоть до войны между Империей и Королевством с последующим подключением Протектората, когда к ним просочится информация о причине конфликта.
Надо мне было такое? Пожалуй нет.
Поэтому, собрав всех в башне, я отлучился на полчаса, а когда вернулся, в глубине комплекса уже звучали глухие взрывы.
— Вольдемар⁈ — подскочила ко мне графиня, — что ты сделал?
Я захлопнул плотно дверь башни, чтобы потоком вливавшаяся сейчас под диким давлением внутрь комплекса, океаническая вода не попала в наш транспорт. Обернувшись, спокойно выдержал взгляд десятков вопрошающих глаз, ответил:
— Это место должно быть уничтожено. Как магистр Ордена паладинов, я не могу допустить, чтобы к нечестивому знанию прикоснулись жадные людские руки.
— А… — Злотана попыталась что-то сказать, но только молча захлопнула рот, задумчиво отведя взгляд.
— Кхым, — кашлянула Алиса, затем решительно тряхнула головой, — наверно так будет правильно. Это место слишком опасно. Кто знает, что в нём можно было ещё найти.
— Если барон считает, что это нужно было сделать, значит пусть будет так, — сотник склонил голову, признавая за мной это право.
Я взглянул на Бари, стоявшего подле матери, перепоясанного мечом, который он, теперь, упорно таскал везде с собой, несмотря на тяжесть.
— А ты как считаешь? Я прав или нет?
Тот нахмурился, сжимая длинную рукоять оружия, словно ища подвох в моих словах, затем коротко, словно нехотя, кивнул:
— Да, наверное да.
— Но знания, профессор, вы же сами говорили, что мы не должны ограничивать себя в знании, а это место многое могло рассказать о магии древних, — с странным жаром в голосе произнёс протиснувшийся в первые ряды Маршуш.
Обычно тихий и спокойный, парень был взволнован и раздосадован.
— Это место могло стать причиной гибели тысяч, а может и миллионов людей, — вздохнув, ответил я ему, — нет плохой магии, но есть плохие люди, которые могут ею воспользоваться в плохих целях. Эту ответственность мы тоже вынуждены понимать и брать на себя.
— Я не понимаю.
— Ещё поймёшь, — я улыбнулся краешком губ, — когда станешь как я. Но не бойся, нового впереди тебя ждёт с лихвой, уж поверь мне.
Когда мы взлетали, стартуя в потоках бурлящей воды, базы уже не существовало. последний магический контур, отвечавший за жизнеобеспечение базы, погребённый под обломками обрушившихся коридоров и залитый водой, окончательно погас. Это место стало окончательно мёртвым. Теперь, если кто и прилетит сюда, раскрыв секрет другой башни, то, в лучшем случае, вернётся не солоно хлебавши, а в худшем, — вообще не вернётся.
Забравшись с ногами на широкий подоконник, глядя на удаляющуюся водную гладь, постепенно чернеющее небо над головой и изгибающийся дугой горизонт, я обхватил колени, чувствуя себя словно актёром не своей роли. Ну не хотел я всего этого. Запретных знаний, интриг, влияния на судьбы государств и народов. Всего, что так упорно мне впихивала судьба. Я как мог, старался дистанцироваться от всего этого, оттягивая всеми силами момент, когда вопрос встанет ребром. Когда мне придётся выбирать чью сторону занять. К сожалению, выбрать свою собственную, означало сразу пойти против всех. А для такого мне не хватало ещё очень многого. Да и не хотел я. Какой из меня, будем честны, тёмный властелин? Я даже бабку арендаторшу магистрату не сдал, и ни одной студентки не соблазнил. Тюфяк каких поискать, кто узнает, небось долго с хохотом будут тыкать пальцем и крутить у виска. Ещё деньги отжатые у бабкиного ухажёра ей отдал, а не себе оставил, и с грантов ни одной кареты не прикупил в позолоте, на низкопрофильных ободах.
Нет, не годился я во властелины, да ещё тёмные.
Ладно, будет день, будет пища. Пока перебазируюсь в Тингланд, может там получится годик другой тишины урвать. Там как раз немного разберусь с доставшимся наследством, да и кучу начатых проектов закончу. Может и получится уйти от судьбы.
Не то чтобы я в это верил, но надежда, как известно, самая живучая женщина. Всегда умирает последней.
— Ты не похож сам на себя, — негромко произнесла графиня, остановившись после меня и нерешительно коснувшись ладонью плеча.
Не знаю, что она думала обо всём этом, возмущалась ли моим поступком, негодовала, быть может сокрушалась об упущенной для Империи возможности, по лицу у неё прочитать было нельзя. Сейчас она смотрела на меня с неподдельным участием, искренне переживая. Ну наверное искренне. Впрочем, я был женщине многим обязан и видел от неё только хорошее.
— Да вот думаю, — я прислонился лбом к стеклу, за которым разливалась чернота космоса, — почему я? Нежить в Академии, божественная метка, башня древних, эта тайная база. С каждым разом всё серьёзней и серьёзней. Словно что-то усиленно толкает меня во всё более опасные авантюры, не спрашивая, заметь, надо оно мне вообще?
— Я не знаю, — ответила Злотана, мягко улыбнувшись и погладив по плечу.
От этого простого жеста на душе стало как-то теплее, захотелось удержать её руку, продлить это чувство ласки и нежности.
— Но, возможно, ты единственный, кто может с этим справиться. Любой другой, на твоём месте, просто бесславно бы погиб.
— И кто же меня выбрал на эту роль? Боги?
— Боюсь, такое даже им не под силу. Может, тебя выбрала Вселенная?
Она улыбнулась еще раз, отходя и оставляя меня одного. А я остался обдумывать её слова. Всё-таки, графиня мудрая женщина. С такого ракурса я происходящее не рассматривал. А что если действительно, не по моей вине вся эта катавасия тут творится? Не по злобной шутке мироздания, а я действительно, — спаситель, призванный вскрыть гнойник на теле этого мира, до того как он отравит весь организм?