Дядя Серёжа (папа Иры, сорок пять лет) был верен своему стилю. Зелёные волосы, серьга в ухе, чёрная кофта с черепом и черные штаны. На фоне яркой тёти Анжелы, он смотрелся, скажем так, мрачновато.
И, наконец-то, гвоздь программы, восьмидесятилетний Иван Павлович или, как он любит себя называть, МС Палыч. Продвинутый старик, тащиться по фараону и терпеть не может попсу. Его любовь к кофтам с неприличными фразами, вызывает у меня уважение, каюсь сама такая. Сегодня Палыч был одет в малиновый свитер с надписью «Да пошли вы все (пи-пи-пи)», спортивные штаны с тремя полосками по бокам (явно приобретённые на местном рынке, где Палыч имеет большой спрос среди местных бабулек) и обычные белые кеды.
За семейством Долбенко виднелась бледная Ирэн с ухмыляющимся Пашкой и хмурым Устиновым.
Он здесь, каким боком?
— Шо, так и будете таращиться или пропустите в квартиру? — хмуро спросил дед.
— Деда, — пискнула Ира.
Мама отмерла и улыбнулась.
— Конечно, проходите, — маман пыталась скрыть изумление, но у неё это очень плохо получалось
— Я так рада с вами встретиться, — тётя Анжела засияла шикарной улыбкой, и как зажала маман в крепких объятьях.
Ох уж эти объятья, лишающие возможности дышать, знакомо, очень знакомо, поэтому я быстренько отошла подальше, так на всякий случай.
— Сергей, — протянул ладонь отец Иры дяде Лёше.
— Алексей.
— Ваши глаза сияют, как сапфиры, — выдал дядя Серёжа, всматриваясь в лицо охреневшего дяди Лёши.
— Не понял.
— Такие мужественные черты лица, а какая линия губ, — продолжала капать себе яму отец Иры.
— Спокойно, Сергей художник, — между злющим дядей Лёшей и задумчивым дядей Сергеем, продолжавшим всматриваться в его лицо, материализовался Паша.
— Художник, — нехорошо рыкнул дядя Лёша.
— Самый лучший художник в нашем городе, — подбородок дяди Сергея взлетел вверх.
— Лёша, проводи гостей в зал, — прохрипела мама, пытаясь вспомнить какого это, снова дышать?
— Провожу, — сказал дядя Лёша, буравя отца Иры очень нехорошим взглядом.
Один дед чувствовал себя, как дома. Вальяжной походкой направился в зал, ну как вальяжной. Насколько, скажем, позволял возраст, так расхаживать, а точнее больная спина, вечно мешающая форсить, как говорит сам дед.
Мама расцеловала Иру с Пашкой, Устинова и смылась на кухню переваривать. Хотела пойти к маме, как меня перехватил Макс.
— Ты почему не отвечаешь на звонки?
— Руку отпусти, — рыкнула, вспоминая как сегодня кому-то целый день было пофиг на меня.
Как не встречала его в коридоре, так он что-то не страдал от одиночества в обществе очередных фанаток, которых за один день собралось не мало. Походу Макс стал самым популярным преподом в универе, чувствую, посещение английского резко возрастёт.
— Кира.
— Идите вы в задницу, Максим Владимирович, — вырвалась и пошла к маме.
***
— Мам, ты как? — спросила с улыбкой.
— Не уверена, что была готова к такому, — мамуля нервно хихикнула, наливая стакан воды.
— Они крутые, не накручивай.
— Что они крутые, я не сомневаюсь, — фыркнула маман.
— Мама, — залетел на кухню Пашка.
— Мог предупредить, — мамуля укоризненно посмотрела на брата.
— Тогда не было бы так весело, — ответил Пашка и, от переполняющих его чувств, сжал нас в объятьях.
— Удушишь, — прохрипела, пытаясь вырваться их братской хватки.
— Сын, — такой же жалостливый вздох раздался от мамы.
— Ты же сможешь принять? — замялся Пашка, отпустив нас.
Ура, я могу дышать!
— Приложу к этому все усилия, — заверила мама, спровоцировав Пашу снова нас обнять.
Признаюсь, это приятно, быть такой дружной семьёй, но можно ведь так не сжимать?
— Всё, я пошёл, и, мам, будет ещё один сюрприз, — Пашка подмигнул и смылся.
— Не смотри на меня так, я вообще не понимаю, о чём он говорит, — лепечу на вопросительный взгляд мамы.
— Кира, — чуть повышает голос маман.
— Мне, кажется, ты тут и без меня справишься, — улыбаюсь и делаю ноги по примеру брата.
Захожу в зал, и сразу же взгляд цепляется за деда, который снял все цветы мамы с подоконника и поставил свой бук, включив песню фараона.
— Вот это я понимаю, — закачал головой Палыч.
— Папа, выключи, — раздражённо сказала тётя Анжела.
Дед молча показал кукиш и продолжил кайфовать.