— Макс, — возмутилась, покраснев.
— Что? — по-мальчишечьи улыбнулся.
— Ничего, — фыркнула.
Ох, мама дорогая, знала бы я, что меня ждет… И кто ещё кого будет соблазнять.
Ведь Устинов всю свадьбу не просто невесомо прикасался к самым неожиданным местам, будоража моё тело, он шептала на ухо такие откровения, что, казалось, температура в клубе слишком высока. Тело горело, по крайней мере, у меня были такие ощущения, мозг вообще сказал пока-пока ещё час назад, когда Максим во время танца опрокинул меня на спину, целуя в шею и нежно проводя рукой по ноге, притронулся к резинке чулка.
Понятное дело, что в таком состоянии я была не готова сопротивляться, когда меня отправили ловить букет. И самое смешное, что я снова его поймала.
— Две свадьбы подряд и букет снова в твоих руках, — сказал Макс, обняв меня сзади, поцеловав шею, и положил ладонь на низ живота.
Задрожав в его объятьях, прошептала.
— Идиотская случайность.
— Сомневаюсь, — протянул, покусывая мочку уха, и развернул лицом к себе, — скорее, намек на ближайшую свадьбу.
— Не хочу свадьбу, — прошептала, пока любимый затягивал меня в неосвещённый угол клуба.
— Мы можем расписаться, никого не приглашая, — ответил Макс, зажимая меня в углу.
— Заманчивое предложение, — сказала, прежде чем мои губы попали в плен губ Макса.
— Поехали домой, — говорил Макс, отрываясь от губ, покусывал шею.
— Вика с Вахой обидятся, — тихо простонала.
— Они поймут.
Ну раз поймут, зачем сопротивляться?
Макс, хоть и торопился, но довез нас в целости и сохранности до дома. А уж стоило нам переступить порог, вся одежда полетела в разные стороны, как и комплект, подаренный Викой. Кажется, Макс его даже не заметил, да и пофиг, я сама-то ничего не рассматривала.
Я только чувствовала и удивлялась, как он мог так долго сдерживаться, ведь в этом мужчине столько огня, страсти, которая с легкостью закружила меня в первобытном танце любви.
— Моя, — прорычал Макс, когда мы полностью стали одним целым.
— Твоя, — выдохнула, сжимая плечи любимого, растворяясь и отдавая полностью себя без остатка.
Это была длинная ночь, полная любви и нежности, ласковых слов, признаний и предложения руки и сердца возле камина в полностью обнаженном виде. Сомневаюсь, что я смогу рассказать об этом моменте детям, но скажу однозначно, когда папочка делал маме предложение, она без каких-либо сомнений ответила согласием, потому что только с папочкой она может по-настоящему быть счастливой.
Эпилог
— Устинова, только не говори, что ты рожать собралась, — паниковала Ирэн, когда после получения диплома мы спустились со сцены и сели в зале.
— Как же больно, — тихо прошептала, зажмурившись.
Такая резкая боль, мамочки.
— Где носит этих мужиков?! — нервничала подруга, выводя меня из зала.
— Кира, — раздался обеспокоенный голос мужа.
— Явились, наконец-то! — недовольно буркнула Ира.
— Да мы за цветами ходили, — оправдывался брат, забирая у мужа букет.
Макс сразу же взял меня на руки и осторожно, словно самый драгоценный груз, понес на выход.
— Не думала, что так закончатся мои дни в универе, — нервно хихикнула.
— Не думай об этом, сейчас самое важное быстро довезти тебя до больницы, — сказал любимый.
— Мне так страшно, — призналась, начиная плакать.
Ох уж эти беременные будни, постоянно реву. От счастья, от умиления, от обиды, от страха, не важно, в принципе, по какому поводу, плачу и все.
— Я буду с тобой, мой карапуз, не бойся, — улыбнулся Макс.
До больницы поехали на машине брата, это означало, что Макс сильно нервничает и боится сам сесть за руль.
Но не показывает, мой герой, не хочет, чтобы я ещё и за него волновалась.
— Родители уже едут в больницу, — сказал брат.
— Вместе с Ярославом? — уточнила Ира, это она про их сына.
— Нет, они его у деда с ба оставят, — успокоил брат подругу.
Блин, какое счастье, все родственники в одном месте без бабули, да они поубивают друг друга. А ещё и мэр по-любому прикатит с Матвейкой. Они гады, конечно, но им удалось сделать все, чтобы я их полюбила и приняла, теперь они со мной ласковые и заботливые, но это не распространяется на остальных, а значит, будет грандиозный скандал.
Застонав, прижалась к Максу.
— Тише, моя, осталась немного, — у Макса затряслись руки.
Черт, пугаю мужа. Но как же заставить себя молчать, когда так больно?