Блаженная кончина старца Моисея
14 июня старец, как бы в бреду, стал собираться в путь, говорил, чтобы все приготовили к отъезду, что ему здесь нечего делать, что останется здесь разве еще день. Приказал вынести из кельи свои одежды и вещи, исключая одну подушку и, говоря, что все это теперь уже не нужно. Потом приказал поместить перед собою на стене икону свт. Тихона Задонского, которая и стояла перед ним до кончины, последовавшей в день тезоименитства свт. Тихона 16 июня.
При его вере и надежде на милосердие Божие, в нем, в страшное время разлучения души от тела, не было заметно страха смерти, естественного каждому. Полный спокойствия и любви, он заботился только о братстве, вверенном его попечению. Иеромонаху Исаакию, который после смерти о. Моисея был назначен настоятелем Оптиной Пустыни, умирающий много говорил о любви к Богу и ближнему, как бы предвидя в нем преемника своего и желая его приготовить к благодушному принятию и несению креста начальствования ради любви к ближнему.
Через несколько времени дыхание умирающего стихло до того, что один из бывших там иеромонахов спросил: «Скончался?». Больной, не открывая глаз, едва слышно ответил на это: «Продолжайте». И продолжали чтение священнослужители один за другим. В десять часов старец легко вздохнул и весьма тихо и мирно предал Господу душу свою, в то самое время, когда очередной иеромонах читал конец шестнадцатой главы Евангелия от Матфея: «Приити бо имать Сын Человеческий во славе Отца Своего, со Ангелы Своими: и тогда воздаст комуждо по деянием его. Аминь глаголю вам, яко суть нецыи от зде стоящих, иже не имут вкусити смерти, дондеже видят Сына Человеческого грядуща во Царствии Своем» (Мф. 16, 27-28).
Письмо старца Антония о посмертных явлениях старца Моисея
С великим прискорбием души моей скажу о тяжком искушении, случившемся на скотном дворе нашем, какового при мне сорок два года не было, и дай Бог, чтобы не случилось никогда, а именно: 1-го марта утром одна девица Надежда, черпая горячую воду из котла для мытья черного белья, поскользнулась и упала в котел, и сильно вся обварилась в кипятке, но, благодарение Господу Богу, два дня была жива и в памяти, и напутствована всеми таинствами, а в воскресение 3-го числа тихо скончалась. А я, услышавши о таком ужасном событии, горько плакал, да и до ныне не могу равнодушно воображать о сем, и себя мысленно окаяваю, что я и сам вот уже двадцать шесть лет страдаю от ног, но моя болезнь в сравнении с предсмертною болезнью девицы Надежды не более стоит, как плюнуть и растереть. Надежда, великомученица, без крику и вопля переносила свое ужасное страдание, а я как сыр в масле катаюсь и всем питаюсь. К сему еще скажу чудное событие: в тот самый день, когда это случилось, отец М. приходит из утрени в свою келью, и прилег, и, вздремнувши, видит в тонком сне о. архимандрита Моисея, приказывающего ему, чтобы он немедленно бежал на скотный двор, где нужно быть поскорее. Отец М., сразу проснувшись, с удивлением побежал на скотный двор, и там его встретили с печальной вестью. А из сего можете вы заключить, что батюшка о. архимандрит Моисей и по кончине своей заботливо печется обо всем, о чем — слава Богу!
Еще скажу вам об о. архимандрите Моисее, что пред погребением девицы Надежды одна скотница в тонком сне видит о. архимандрита в мантии, с посохом, идущего в церковь, куда вынесена была новопреставленная. Принявши благословение, она спрашивает: «Куда вы, батюшка, так спешите?». Отвечает: «Иду Надежду проводить». Итак, видите, какие бывают отрадные сны о моем святом отце.
9 марта 1863 г.
Нетление мощей старца Моисея
Когда, после кончины преп. Моисея, дошел черед вкусить от чаши смертной великому брату его, игумену Антонию, тогда епархиальная власть указала бренным останкам его быть погребенным в общем склепе с братом, под полом, у солеи правого придела Казанской церкви. Взломали пол, разломали склеп, и обнаружился гроб архимандрита Моисея, совершенно как новый, несмотря на сырость грунта подпочвы; только немножко приотстала, приподнялась гробовая крышка... Безмерною любовью любил почившего архимандрита игумен Марк, и воспламенилось его сердце желанием убедиться в нетленности мощей его великого аввы, а также и взять со смертной одежды его хоть что-нибудь себе на память. И вот пошли каменщики, что делали склеп, не то обедать, не то чай пить, а игумен Марк воспользовался этим временем, спустился в склеп, просунул с ножницами руку под крышку гроба, ощупал там совершенно нетленное, даже мягкое и как бы теплое тело и только что стал было отрезать ножницами кусок от мантии почившего, как крышка гроба с силой захлопнулась и придавила руку игумену Марку. И взмолился тут игумен: «Прости, отче святый, дерзновение любви моей; отпусти руку».