Перевод этих святоотеческих писаний был сделан старцем Паисием Величковским, но для издания их требовалась еще значительная обработка. Эта значительная работа была проделана некоторыми оптинскими монахами. В этих трудах заключалась и награда трудившимся. Так, один из участников этих трудов - о.Леонид (впоследствии архимандрит, наместник Троице-Сергиевой Лавры) - вспоминает: "Как щедро были награждены мы за малые труды наши! Кто из внимающих себе не отдал бы несколько лет жизни, чтобы слышать то, что слышали уши наши: это - объяснения старца (Макария) на такие места писаний отеческих, о которых - не будь этих занятий, - никто из нас не посмел бы и вопросить его, а если бы и дерзнул на сие, то несомненно, получил бы смиренный ответ: "Я не знаю сего, этой не моей меры". Какая требовалась глубина мысли и духовного опыта, чтобы составить примечания к писаниям святых отцов! И несомненно, что труд над творениями святых отцов явился для о.Амвросия как был школой систематического изучения аскетической литературы под руководством умудренного большим духовным опытом иеросхимонаха Макария.
Внешняя обстановка жизни о.Амвросия в этот период оставалась такой же простой, как в первые годы. В келье его по-прежнему царила полная нищета. В переднем углу стояло несколько икон. Около двери висели ряса и подрясник с мантией. Затем кровать с постланным на ней холщовым, набитым соломой, тюфяком и такой же подушкой. Под рукой у него была корзина, которая, вероятно, служила ему вместо комода или сундука. В употреблении пищи о.Амвросий, как и прежде, соблюдал крайнее воздержание. И во всем он хранил полное послушание старцу Макарию. "Казалось, что у о.Амвросия не было своей воли в распоряжении даже келейными мелочными вещами, а во всем воля старца, и во всем давался и отчет старцу о. Макарию". Вся иноческая жизнь о.Амвросия, протекавшая под окормлением мудрых старцев, шла ровно, без особых преткновений.
Оказывая о.Макарию значительную помощь в его переписке, о.Амвросий многое черпал из богатейшего источника мудрости этого старца. Многие письма, приходившие на имя о.Макария, о.Амвросий тоже читал. Ответы писались или под диктовку о.Макария, или непосредственно самим о.Амвросием. Все это способствовало тому, что он основательным образом познавал человеческую душу с ее тайными изгибами, с ее немощами и силами, это знакомило его с мирским человеком. Тут он научился любить страждущего человека до самопожертвования.
С 1846 года старец о.Макарий благословлял некоторым из братии обращаться за духовными советами к о.Амвросию. Один из них (о.Геронтий) рассказывал: "Ходили на совет к о.Амвросию только немногие из монастырских и скитских братии и не иначе, как по благословению старца Макария: о.Амвросий, хотя и старчествовал, но как бы прикровенно". Но уже в 1852 году старец Макарий, уезжая по личным делам в Москву, объявил, что во время его отсутствия по всем духовным вопросам за советами обращаться к иеромонаху Амвросию. А советовал о.Амвросий, всегда основываясь на учении святых отцов. "Придешь, бывало, к нему..., - вспоминал один из иноков, - скажешь, что нужно; а он развернет книгу и заставит меня прочитать ответ на мое недоумение. В то время я возымел было ревность к высоким иноческим подвигам, но о.Амвросий вразумил меня, что ревность моя была не по разуму, и заставлял меня прочитывать св. Исаака Сирского в Добротолюбии". Наставления о.Амвросий преподавал не от своего мудрования, а непременно из учения св. Отцов. Для этого он обычно раскрывал книгу того или другого отца, находил, сообразно с устроением пришедшего брата, главу писания, давал ему прочитать и затем спрашивал, как брат понимает ее. Если кто не понимал прочитанного, то старец мудро разъяснял содержание святоотеческого учения своими словами. Но очень часто самыми простыми словами он поучал братию находить внутренний мир и упокоение в самоиспытании и самоукорении, ибо сам опытно убедился в спасительности этих действий. И несомненно, что это внимание себе способствовало самому старцу в приобретении умной молитвы и созерцании Бога.
Игумен Марк, которому старец Макарий благословил обращаться с откровением помыслов к о.Амвросию, вспоминал: "Иногда... я заставал его лежащим на кровати и слезящим, но всегда сдержанно и едва приметно. Мне казалось, что старец Амвросий всегда ходил пред Богом, или как бы ощущал присутствие Божие".
Около этого времени духовному окормлению о.Амвросия уже были поручены монахини Борисовской пустыни Курской губернии. Старец Макарий знакомил его с некоторыми боголюбивыми посетителями обители, которые искали духовного окормления, и благословлял вести душеполезные беседы в хибарке, примыкающей к келье старца снаружи скитской ограды, где принимался женский пол. То, что вокруг старца постепенно собирался народ свидетельствует о том, что о.Амвросий уже возрос "в мужа совершенного, в меру полного возраста Христова" (Еф.4:13) и был способен преподать духовное утешение ищущим его. Старец о.Макарий иногда шутил, указывая на о.Амвросия, окруженного толпой: "Посмотрите-ка, посмотрите! Амвросий-то у меня хлеб отнимает, хлеб отнимает".