В такую-то благодатную среду, как в уютную духовную колыбель, был помещен Промыслом Божиим Его новый избранник, жаждавший духовного возрастания и воспитания, Александр Михайлович.
Здесь предстояло ему под умелым руководством опытных старцев раскрыть свои богатые духовные дарования, восприять мудреную науку христианской жизни, возрасти в великого духовного наставника, воссиять яркою звездою над горизонтом не только Оптиной пустыни, но и всей православно-верующей России и даже всего православного Востока.
Наблюдая это удивительное действие Промысла Божия в судьбах русского иночества, в жизни старца Амвросия, в истории духовного просвещения русского народа, как не воскликнуть: «Дивна дела Твоя, Господи! Вся премудростию сотворил еси!»
Глава VII. ДУХОВНОЕ ВОЗPАСТАНИЕ О. АМВPОСИЯ В ОПТИНОЙ ПУСТЫНИ ПОД PУКОВОДСТВОМ СТАPЦЕВ О. ЛЕОНИДА И О. МАКАPИЯ
Терпя потерпех Господа, и внят ми, и услыша молитву мою: и возведе мя от рова страстей, и от брения тины, и постави на камени нозе мои, и исправи стопы моя: и вложи во уста моя песнь нову, пение Богу нашему.
Сеющии слезами, радостию пожнут.
После сделанного нами необходимого отступления возвратимся снова к давно уже нами покинутому нашему путешественнику.
По песчаной, тяжелой Белевской дороге медленно подвигался Александр Михайлович к Оптиной пустыни, радуясь своему освобождению от уз мира и призывая благословение Божие на начало новой жизни.
Вот уже на темной зелени густого бора показались белые стены, синие со звездами главы и золотые кресты обители. Было воскресенье 8 октября 1839 года. В Оптиной пустыни шла поздняя литургия.
Оставив своего извозчика на гостином дворе, Александр Михайлович направился в церковь, а по окончании богослужения пошел вместе с другими богомольцами к старцу о. Леониду, жившему тогда в монастыре. Первое впечатление от старца было у него неблагоприятное. «Пришел я к старцу, ― говорил он впоследствии, ― вижу, сидит старец на кровати, сам тучный, и все шутит и смеется с окружающим его народом. Мне это на первый раз не понравилось». От старца Александр Михайлович отправился к игумену о. Моисею. Тот спросил его, понравился ли ему старец. Александр Михайлович ответил о. игумену, что у старца много народа, а о том, что старец не понравился, промолчал.
Скоро, однако, его отношение к о. Леониду изменилось. В тот же день или на следующий пришлось ему увидеть, как к о. Леониду шел скитский иеросхимонах Иоанн. Его только что постригли в схиму. Лицо у него было светлое, ангельское. Он очень понравился Александру Михайловичу, и он пошел вслед за схимником к старцу. Пришедши в келлию о. Леонида, схимник поклонился ему в ноги и стал говорить: «Вот, батюшка, я сшил себе новый подрясник, ― благословите носить его». Старец отвечал: «Разве так делают? Прежде благословляются сшить, а потом носят. Теперь же, когда уже сшил, так носи ― не рубить же его!» Наблюдая эту сцену, Александр Михайлович, как он потом рассказывал, понял, в чем тут дело, понял и духовную высоту о. Леонида, и смирение схимника, и с этой минуты сам полюбил старца и захотел вручить ему себя для духовного воспитания, уверившись, что путь, которым поведет его старец, приведет его к истинному, вечному благу.
Он открыл о. Леониду свою душу, объяснил ему все обстоятельства своей жизни и просил совета, ожидая от него с трепетом решения своей участи. Старец выслушал Александра Михайловича со вниманием и участием. Он велел ему отпустить извозчика и остаться в монастыре. Александр Михайлович так и сделал. На том дворе, где ныне находится новая гостиница, налево от ворот был двухэтажный флигель (теперь от него остался только нижний этаж). В этом флигеле во втором этаже отвели небольшую комнату Александру Михайловичу. Расположившись в отведенном ему помещении, Александр Михайлович ежедневно ходил к службам Божиим, ежедневно посещал старца о. Леонида, присматривался к его обращению с народом, слушал его наставления и вообще наблюдал монастырскую жизнь. В свободное же время дома занимался по поручению старца переписыванием рукописи под названием «Грешных спасенье»[41]. Так незаметно проходили дни за днями. Между тем местопребывание Александра Михайловича стало известно смотрителю Липецкого духовного училища, и он обратился к о. игумену Моисею с запросом, не у него ли в обители пребывает наставник училища Александр Гренков? Вследствие этого запроса Александр Михайлович, по совету старцев Леонида и Макария, написал смотрителю извинительное письмо за свой самовольный уход из училища, и в то же время подал Тамбовскому епископу Арсению прошение о разрешении ему принять монашество в Оптиной пустыни.
41
Перевод с новогреческого. Общее ее содержание ― о борьбе со страстями. Переписывание этой рукописи, наполняя досуг А. М., знакомило его вместе с тем с превосходной наукой внутренней духовной жизни.