Старца выдвигает его духовная опытность или действующая в нем сила благодати Божией. Эта опытность, эта сила благодати чувствуются верующими. Каждое слово старца, совет, наставление сопровождаются очевидными добрыми результатами; иногда в их словах обнаруживается явная прозорливость, иногда они обладают даром чудотворения ― все это привлекает к ним людей. И никакие препятствия, никакие запрещения и угрозы не могут остановить это движение людей к тому, от кого они получают очевидную для себя духовную пользу, кто заставляет их души переживать новые, неведомые дотоле чувства нравственного обновления и живой веры в Бога.
Таким-то вот именно старцем был и о. Амвросий, преемственно подготовленный к этому великому служению старцами Леонидом и Макарием.
Отец Амвросий не был указным духовником обители; духовниками в его время были о. Пафнутий, о. Иларион, о. Анатолий. Он был только старцем, хотя, имея священную степень, принимал и на исповедь. Первое указание на старчество о. Амвросия относят обыкновенно к 1846 году, но это мнение требует оговорки. Действительно, в скитской летописи под 1846 годом записано, что в этом году 23 августа скит посетил преосвященный Калужский Николай, слушал в скиту бдение и, уходя, остановился у скитских ворот, окруженный скитскою братиею. Обращаясь к ней, он сказал: «Спасайтесь, отцы и братия, Имейте мир и любовь между собою. Начальникам повинуйтесь». Затем, обратившись к здесь же стоявшему иеромонаху Амвросию, он прибавил: «А ты, о. Амвросий, помогай о. Макарию в духовничестве. Он уже стар становится. Ведь это тоже наука, только не семинарская, а монашеская». Из этих слов преосвященного Николая, сказанных, как думают, по предварительной просьбе о. игумена Моисея и о. Макария, видно, что уже в то время о. Амвросий, которому было всего 34 года, отличался большою духовною опытностью, но видеть в этих словах благословение на старчество нет основания, так как преосвященный говорит не о старчестве, а о духовничестве, т. е. о том, чтобы о. Амвросий помогал о. Макарию исполнять его обязанности духовника братии, а мы уже знаем, что духовничество и старчество совсем не одно и то же. Впрочем, если допустить, что преосвященный Николай употребил здесь слово «духовничество» не в собственном смысле, а в смысле духовного руководительства, то могут быть правы и те, кто с этого именно случая полагает начало старчеству о. Амвросия. Однако более вероятия заключается в том мнении, что о. Амвросий начал старчествовать лишь с 1848 года, т. е. после того уже, как перенес свою тяжкую болезнь. С этого именно года начинаются вполне ясные и определенные свидетельства о его старчестве. Так иеромонах Геронтий рассказывает о себе, что он поступил в монастырь в 1848 году, и о. Макарий тотчас же благословил ему относиться к о. Амвросию, как к старцу, за духовными советами. О. Геронтий рассказывает и о том, как старчествовал в эти первые годы о. Амвросий. «Придешь, бывало, к нему, ― так говорил о. Геронтий, ― скажешь, что нужно, а он развернет книгу и заставит меня прочитать ответ на мое недоумение. В то время я возымел было ревность к высоким иноческим подвигам, но о. Амвросий вразумил меня, что ревность моя была не по разуму, и заставлял меня прочитывать св. Исаака Сирского в Добротолюбии. Впрочем замечу, что в продолжение пятилетнего срока, начиная с 1848 г., ходили на совет к о. Амвросию только немногие из монастырских и скитских братий, и не иначе, как по благословению старца Макария».