Письма преп. Феодора не оторваны от других его произведений и друг от друга, они тесно связаны с личностью преп. Феодора и событиями его жизни[11].
Среди адресатов писем можно встретить представителей самых разных слоев тогдашнего общества: «До 42 писем имеют коллективные адресаты или принадлежат к разряду окружных, подписываясь: к исповедникам, к отцам гонимым, епископам в ссылке, братиям в рассеянии или в ссылке или заключениях, монашествующим, монахиням, девственницам, ученикам, братиям студийским, саккудионским, лаврам св. Саввы, св. Харитона, братствам кизарскому, фотинудийскому, миельскому и т. п. Остальные адресованы к отдельным лицам. Сделавши подсчет, мы находим, что из сохранившихся писем более 400 адресованы к лицам монашествующим и белого духовенства, начиная с патриархов и епископов, кончая рядовыми монахами или инокинями, и около 130 к мирянам разных общественных классов, начиная с императорского дома и светских вельмож, кончая торговцами и промышленниками; в пределах этих двух категорий до 216 писем приходится на долю саккудионцев и студитов, что само собой понятно, и сравнительно очень мало на долю лишь белого духовенства и мирян – простолюдинов. Это последнее объясняется многими причинами, главным образом общественными связями Феодора, как столичного игумена, преимущественно с высшей иерархией, монашествующими и знатными мирскими домами. и выходившим отсюда расчетом Феодора воздействовать в интересах Церкви преимущественно на другие, более влиятельные элементы общества»[12].
Исследователь Р. Холий приводит иную классификацию и делит письма преп. Феодора на шесть групп – в соответствии с их тематикой и «тональностью».
1. Около 50 писем представляют собой открытые послания иконоборцам и монастырям; десять из них по сути оглашения (381, 382, 406, 410, 433, 457, 473, 480, 488, 503).
2. Письма, посвященные догматическим и нравственным темам.
3. и 4. Письма утешительные или письма, обращенные к монахам, оставившим свое монашеское призвание; здесь наиболее явственно влияние свт. Василия Великого.
5. Письма, адресованные высокопоставленным лицам, включая императоров и патриархов; это наиболее интересная для историков группа писем.
6. Последняя группа писем, наиболее многочисленная, адресована друзьям и знакомым, ученикам и сотоварищам по исповедническому подвигу[13].
Есть у преп. Феодора и собственный взгляд на эпистолярный жанр. Хотя Феодор Студит являет собой пример прекрасно образованного и начитанного человека своего времени и умеет где нужно продемонстрировать красноречие, все же главным принципом написания письма он объявляет лаконичность: «Достоинство письма – тотчас касаться предложенного предмета и говорить то, что нужно, а не возвращаться к тому, что не таково» (письмо 219). Нельзя не обратить внимания и на частоту написания писем: «…он рассматривал скорее как обязанность писать часто, особенно во время гонений и стесненных положений, для того чтобы поддержать других в их вере, исполняя Божественную заповедь о любви к ближним»[14]. Конечно, у преп. Феодора были и предшественники – образцы такой эпистолярной плодотворной деятельности, среди которых можно назвать свт. Василия Великого[15], преп. Исидора Пелусиота, сщмч. Киприана Карфагенского и особенно св. апостола Павла[16] (в отношении яркости и откровенности посланий).
Темы, затрагиваемые в письмах, самые разнообразные[17]. В первую очередь письма отражают борьбу преп. Феодора с «михианской ересью» и иконоборчеством. В связи с последним стоит упомянуть «Письмо к своему отцу Платону о почитании священных икон». В издании ТФС оно публиковалось отдельно от общего корпуса писем – среди догматических творений. В нашем издании оно включено в состав писем под номером 57. Здесь преп. Феодор повторяет в сокращенной форме аргументы, изложенные им в «Опровержениях иконоборцев» и других произведениях[18].
15
О его письмах см.:
17
Обзор содержания писем см. в предисловии И. Соколова
18
«Здесь трактуется вопрос об отношении иконы к первообразу и о смысле поклонения иконе. В раскрытии этого предмета письмо весьма сходно с третьим “Опровержением”, оно воспроизводит последнее местами с буквальною точностью»