В свете слова Божия, творений святых отцов и личного духовного опыта автора «Лествицы» все эти вопросы изъясняются здесь с поразительной истинностью и ясностью. Поэтому каждый, соприкасающийся с содержанием «Лествицы», каждый, с вниманием прочитывающий ее непременно получит величайшую духовную пользу. Он будет нравственно воспитывать себя в духе аскетического делания, станет направлять свои силы на борьбу с грехом, чтобы освободиться от него, как от мучительно давящего груза, и всецело возвратиться к новой жизни.
Автор, пишущий эти строки, лично испытал на себе благотворное влияние «Лествицы». В подтверждение этого позволю себе привести особенно один случай из моей жизни, который оставил в душе неизгладимое впечатление, произведенное на нее «Лествицей».
Это было в годы семинарской учебы (1947-48 гг.). «Лествицу» я читал раньше и был знаком с ее содержанием еще до учебы.
Однажды я был (вследствие ли естественных причин или искушений диавольских) в состоянии особенной моральной расстроенности. Душевные силы как будто совершенно оставили меня. Подавленность, расслабленность, немощь охватили все существо. Я был весь, как говорится, не свой. Уроки совершенно не шли в голову; стоило чрезвычайных усилий заставить себя сесть за книгу, а если и удавалось это, то все равно читанное не воспринималось. Такое мучительно-мертвенное состояние, помню, продолжалось не менее трех суток. Пытался я читать книги, чтобы привести себя хоть в некоторое душевное равновесие, молился в храме и наедине, выходил на улицу с намерением освежиться воздухом, — все было тщетно. Внутренний хаос, внешнее бессилие, мрачная мертвенность продолжали давить, как могильные плиты, душу...
Но вот один из семинаристов (сейчас он уже служит священником в одном из подмосковных приходов), как будто по внушению свыше, принес мне небольшую книгу, предлагая почитать. Это была «Лествица». Уединившись, я углубился в книгу. И что же... Перебирая слова, я мало-помалу стал чувствовать, что в сердце, до сих пор полужизненное и закаменелое, входила как бы некая живая струя. Эта струя (благодать Божия) постепенно заполнила его совершенно, и оно, доселе бедное, безблагодатное, смягчилось и, растворившись как воск, излилось в обильных слезах покаяния, сокрушения и обновления. Оно возродилось снова к жизни, снова к труду в борьбе с грехом.
Я, конечно, далек от того, чтобы приписывать «Лествице» особую силу, какую, например, имеет в себе слово Божие, но тем не менее считаю несомненным (как мыслит и Церковь), что в «Лествице», как и в других творениях святых отцов, заключена благодать, способная согревать душу, приводить к покаянию и возрождать к новой жизни.
Эту истину подтверждает сам богомудрый автор «Лествицы» следующими словами: «Стремящимся к тому, чтобы имена их написаны были в книге жизни на небесах, настоящая книга (“Лествица”) показывает наилучший путь, ибо, шествуя сим путем, найдем, что книга сия непогрешительно, как бы за руку ведет следующих ей, и представляет лествицу, утвержденную от земного во Святая святых и показывает на вершине ее утверждающегося Бога» (Предисловие к «Лествице», с. III).
Каким же именно образом «Лествица» преподобного Иоанна ведет людей к совершенству?
Аскетизм преподобный Иоанн Лествичник понимал не как цель, но как средство к достижению цели. Цель аскетизма — чистота сердца, всякие же подвиги, внешние и внутренние (физические и духовные), являются лишь средствами к достижению чистоты сердца.
Преподобный отец считает сердце человеческое центром жизни и духовной, и физической. Оно же является центром и вместилищем двух противоположных сил — добра и зла. Сердце — неизмеримая глубина и великая необъятность, в нем может вмещаться все доброе: Бог, Ангелы, святые, добродетели; оно же может быть вместилищем и всего злого: диавола, злых ангелов его и всякого греха.
Добро естественно для человека, зло неестественно для него и живет в сердце человеческом лишь вследствие преступления закона Божия.
Грех — великое зло для человека. Найдя себе сколько-нибудь места в сердце, грех стремится захватить всего человека, пленить, поработить его всецело себе. Он так глубоко укоренился в сердце, что стоит величайших усилий, трудов, болезней и терзаний, чтобы освободиться от него (Лествица 1, § 6, 8, 9,11, 16, 24). Но искоренение греха следует производить не одним разом, а постепенно. Вначале бороть одну, и притом главнейшую, страсть, затем, искоренив ее, бороть слабейшие, и так до самой последней, то есть до достижения состояния бесстрастия.
Последнее же (бесстрастие) преподобный Иоанн Лествичник считает состоянием блаженнейшим, в котором человек, находясь еще на земле, живет уже жизнью небесною.