Бывает более этого. Плотской человек, погрязши в пучине земных интересов и низких греховных наклонностей, когда слышит о каких-то других благах, другом счастье, невидимом, вечном — и Виновнике этого счастья — невидимом Боге, то ему это кажется совершенно невероятным. А когда он узнает еще, что этот невидимый Бог — Всесвятой и Правосудный и воздает каждому по делам его, а он (плотской человек) этой святости не имеет, да и не хочет ее, тогда он становится в совершенно враждебное отношение к Богу. Вместо покаяния он ожесточается, вместо очищения более оскверняется.
Плотской человек ищет богатства, тщеславия, телесного покоя, мудрости (Исаак Сирин. Слово 26. С. 141), а Бог предлагает от всего этого отказаться. Он научает искать богатства не земного, а небесного, иметь в душе не тщеславие суетное, а истинное смирение и сознание своих немощей и грехов, искать не телесного покоя и неги, а наоборот, постоянными, усиленными трудами достигать Царствия Божия (см.: Лк. 16, 16), мудрость же иметь не плотскую — горделивую, ибо такой мудрости Бог противится, а мудрость смиренную, кроткую, сознающую свою зависимость от высшей мудрости — Бога, то есть мудрость, «всегда изводящую из себя реку нищеты» (Лествица 25, § 14).
Плотской человек является служителем греха и виновника его — диавола. Он уклоняется от истинной жизни — своего Творца (Лествица 1, § 4), ищет счастья для себя не в небесном, а в земном и тварном. Поэтому такой человек далек от Бога и близок к диаволу; его участь весьма печальна и здесь, на земле, потому что земные удовольствия скоро ему наскучат, но более несчастным он будет на небе, куда рано или поздно он явится совершенно нищим и жалким, чтобы наследовать участь отверженных (см.: Мф. 25, 31-46).
Но плотской человек может избежать этой страшной участи, для этого он должен пройти дверью покаяния, «которая есть дщерь надеж-ды и начало нового жития» (Лествица 4, § 1). Эта дверь введет его во второй этап духовной жизни, то есть в положение возрожденного человека, имеющего стать на путь непримиримой борьбы с грехом (Лествица 4, § 93).
Подобные же суждения о плотском греховном человеке мы находим и у преподобного Макария Египетского. Разница его учения об этой первой стадии духовной жизни с преподобными Исааком Сириным и Иоанном Лествичником заключается в том только, что преподобный Макарий Египетский рассматривает этот вопрос (то есть состояние плотского человека) гораздо глубже и говорит о нем как мистик.
Плотской человек, по учению преподобного Макария Египетского, есть общник диавола — сатаны. Сила бесовская (воля злого духа) проникает прямо в душу плотского человека, «охватывает каждый член тела его и производит в нем смятение, беспокойство и греховную суету» (Беседа 2, § 4). И по мере того как диавол берет власть над плотским человеком, «темное покрывало» (Беседа 42, § 3) греховного ослепления более и более опускается на его духовные очи. Растворяясь с грехом, душа плотского человека становится лукавой и превратной. Она как бы уже является собственностью злого духа, которому предалась добровольно, ибо никто не влек ее насильно на этот путь греховного рабства.
Находясь в этом состоянии духовной тьмы и сатанинского рабства, плотской человек по-своему находит в этом какое-то диавольское удовольствие. Он страстно рвется к тленному богатству, до болезненности ищет себе суетной славы и любой ценой достигает земных удовольствий, удовлетворяя ими свои низменные потребности. Для достижения их он идет на все, применяет насилие, обман, лесть, подкуп, человекоугодничество, лукавство, лицемерие — это его родная стихия жизни.
И вот что особенно характерно: преподобный Макарий Египетский считает, что в таком плотском человеке сатана как бы воплощается. Он ставит свой преступный трон в сердце человека (Беседа 6, § 5) и живет в нем, как в своем доме. И в таком состоянии человек делается чем-то одним с сатаной, и тогда душа человека становится не только служительницей греха и виновника его диавола (как говорит преподобный Исаак Сирин), но как бы частью, сущностью сатаны, то есть составляет с ним нечто единое, неделимое. Мудрость такого человека является уже мудростью бесовскою. Считая себя мудрым, он безумен для Бога (см.: 1 Кор. 3,19).
Находясь в таком состоянии крайней греховности и сатанинского рабства, плотской человек становится почти неспособен к восприятию добра или каких-либо добрых, святых порывов. Узы тьмы, которыми опутан он духами злобы, препятствуют ему подумать о чем-нибудь возвышенном, спасительном и небесном (Слово 4, гл. 5). Помышления его становятся исключительно земными, пресмыкающимися долу, и он не только становится пассивным ко всякому добру, но и ревностным противником всего доброго, — не только не желает святости, чистоты, но и готов бороться против этой святости и чистоты (Беседа 5, § 8). Словом, такой человек, опутанный сетями душегубца-диавола, становится в совершенно враждебную позицию к Богу и в своем сатанинском безумии идет на путь открытого богоборства.