Как Господь при крещении пред искушением принял дары Духа, так и христиане принимают от Него семь даров Духа Святого (Ис.11:1)[515], распределяемых соответственно трем ступеням нравственного возрастания:«очищения»(от страстей),«просвещения»(ведением),«усовершения»(в премысленном мистическом единении)[516]. Все эти дары предполагают собой известные добродетели, в осуществлении которых и заключается спасение[517]. Потенциально в них осуществлен идеал нравственного совершенства. Отсюда по сообщении даров Духа подается и третье высшее приобретение искупления: нетление, обожение.
Оно подается в таинстве Евхаристии. Человек через вкушение нетленной и животворящей (обоженной в воскресении) плоти Господа причащается нетления, соединяется с Самим Богом и обожается[518].
Так, благодать, подаваемая человеку, устраняет в нем все неестественное, укрепляет естество в первоначальной красоте и увенчивает его обожением[519]. Ею естеству дается то, к чему оно не способно само по себе[520]: она отрывает человека от первого Адама и греховного рождения и сочленяет с Новым Адамом, возрождая духовно к богосыновству[521]; она дает ему силу[522] к»духовной добродетели», превышающей своей высотой силы естества и превосходящей всякую»естественную добродетель»[523], совершаемую силами человека[524] под воздействием общей промыслительной благодати Духа[525]; она, наконец, дает обожение, к достижению которого нет вовсе естественной силы в нашей природе[526]. Но, совершая все это, она осуществляет лишь то, что намечено идеей человека. Она поэтому нисколько не упраздняет естественных сил человека, а напротив, способствует их восстановлению из греховной порчи и дальнейшему развитию[527]. Мало того, она даже необходимо предполагает эти силы и в них соответствующую наклонность к восприятию ее[528]. При отсутствии этого момента она остается бездейственной[529]. Свободная воля, таким образом, составляет необходимое условие в деле спасения: спасение всегда совершается по воле, а не по принуждению[530]. Отсюда за таинственным возрождением всегда должно следовать моральное[531]. Каждому дару благодати непременно должно соответствовать свободное усилие воли человека: крещению — хранение благодати сыновства произволением[532]; дарованиям Духа — исполнение заповедей[533], Евхаристии — таинственное претворение в себя Христа по добродетели и ведению[534], через кои и просиявает Его Божество в»достойных»[535]. Словом, в деле спасения необходимо предполагается не только прямое воздействие Божества на человека, но и известное сотрудничество[536] самого человека (нравственная сторона спасения).
При таком взаимодействии благодатных и нравственных условий, в них и через них, в душу верующего таинственно вселяется Господь, духовно срастворяя человека с Собой[537].
Это таинственное воплощение по мере усвоения спасения совершается все глубже и глубже. В конце концов человек настолько обожается, насколько Господь уничтожил Себя в воплощении[538] и продолжает уничижать в непрерывном воплощении в душах верных. Сначала Господь, как семя, входит в душу[539] и зачинается в ней по вере[540]; потом воплощается в добродетели плотию Своей[541]; затем поселяется и душой Своей в ведении; наконец, воплощается и Своим Божеством[542] через существенное вселение в душу в таинстве Евхаристии. Живя так в человеке, Господь (resp. вера в Господа) производит в нем все спасительные благодатные действия: очищает, укрепляет, прославляет его[543]. Такое объединение со Христом переносит на человека все плоды искупления и спасает и обожает его.
515
Quaest. ad Tahl. LIV, PG.90, 521B-525C, p.158–160 [р. п. II,192–194] (cap. quing. III,39–42); XXIX, 365AB, p.71 (cap. quing. I,96) [р. п. II,103].
516
Ibid. LXIII,673C, p.240 (cap. quing. IV,79) См. у Дионисия Ареопагита, выше, с.38:7–9.«Усовершение»сообщает обожение (LXIII,673C‑D, p.240; cap. quing. IV,79), т. е. приводит в созерцательной жизни к тем же благам, к каким в практической приводит причащение (Mystagogia 23, PG.91, 701В, р.517 [р. п. I,176]).
517
Quaest. ad Tahl. LIV, PG.90, 524С, p.159 [р. п. II,192–193] (cap. quing. III, 42). Liber ascet. 2, PG.90, 914A‑B, p.368 [р. п. I,75–76].
518
Mystagogia 24, PG.91, 704D-705A, p.519 [р. п. I,178]; 21, 697A, p.514 [р. п. I, 174]. Orat. Dom. expositio, PG.90, 897A, p.358 [р. п. I,196]. См. гл.«Свв. Григорий…», прим. 28.
520
Ibid. LIX, 605B, p.200 (cap. quing. IV,13); LXIV, 708A, p.258. Cap. theol. I,67 [р. п. I, 226].
522
В этом смысле Бог называется причиной добродетелей: Quaest. ad Tahl. LXIV, schol.24, PG.90, 732A, p.272 (cap. quing. V,2); V, schol.1, 280B. p.21 [р. п. II,227]. Expositio in psalm. LIX, PG.90, 872B, p.343 [р. п. I,214]. Св. Григорий Богослов, Or.21, n.1, PG.35, 1084A; р. п. II,143.
523
Quaest. ad Tahl. LVI, PG.90, 581D, p.188. В то время как естественный закон требует относиться к ближнему, как к себе, благодатный (духовный) требует любить его более самого себя: Quaest. ad Tahl. LXIV, PG.90, 725C, p.270 (cap. quing. V,12). Различие между естественной и духовной добродетелью (любовью) отчетливо проведено у блаж. Диадоха, гл.34. 74, с.111. 400–401; ср. также у преп. Марка Подвижника (De his qui putant 83(90), PG.65, 941CD; р. п., с.58), который различает три состояния (νοητοι τόποι) в человеке: неестественное παρα φύσιν, resp. страсти), естественное κατα φύσιν, resp. естественные добродетели) и сверхъестественное (плоды Духа, resp. духовные добродетели). Ср. о естественных добродетелях у св. Василия Великого, In hexaem. horn. 9, n.4, PG.29, 196ВС; р. п. I.4, 143.
524
В человеке и по падении остались семена добра (Quaest. ad Tahl. XXVI, PG.90, 349В, р.62 [р. п. II,93]; ср. Cap. de charitate II,32 [р. п. I,111–112]); поэтому от воли человека зависит держаться правильного употребления своих способностей (т. е. делать естественное добро) и избегать страстей (Cap. de charitate II,82 [р. п. I,118]). Западные ученые, конечно, тут будут видеть полу–пелагианство. Но мы не обязаны смотреть на все глазами блаж. Августина. Греческие писатели никогда не отказывались от принципа синергизма и не уменьшали значения свободы по сравнению с благодатью (се. Григорий Богослов, Or.37, n.13. 15, PG.36, 297В. 300D; р. п. III.3,185,187; св. Григорий Нисский, Or. cat.36, PG.45, 92D; р. п. IV,96; яснее всего у преп. Макария: Ноm.15, n.25 (p. n.§23), PG.34, 592D; р. п., с.122 (у человека осталась свобода выбора); Ноm.27, а.22, 709А, с.219 (ум равномощен диаволу в борьбе); Ноm.20, n.7,8, 653CD, с.173 (от воли зависит уверовать); Ноm.37, n.10, 757А, с.262 (отсюда без участия воли Бог не совершает нашего спасения). Но, по учению преп. Макария, необходима и благодать — для совершенного искоренения зла (Ноm.27, n.22; 2, n.3, 465А, с.15), для духовного питания и обожения (Ноm.1, n.10; 44, n.6, 460D,784А, с.11. 285). Благодать — это другое (рядом с свободой) крыло, необходимое для того, чтобы достигнуть неба (Ноm.32, n.6, 737D, с.243). О необходимости благодати см. гл.«Грехопадение человека», прим.34.
526
Ambigua, PG.91, 1237B, f.193b-194a. Quaest. ad Tahl. XXII, PG.90, 321A, p.47 [р. п. II,77]. Cap. theol. I,67 [р. п. I,226].
527
Quaest. ad Tahl. LIX, PG.90, 608A, p.201; 604C, p.199 (cap. quing. IV,18). Св. Василий Великий, Comm. in Isaiam, n.5.2, PG.30, 125BC. 121A; р. п. II.4,10.7 (сочинение это преп. Максим знает как сочинение св. Василия: Ambigua, PG.91, 1080D, f.123b-124a).
530
См. прим.5. Orat. Dom. expositio, PG.90, 880B, p.348 [р. п. I,188]. См. выше, с.96, прим.6.
531
7 Quaest. ad Tahl. VI. PG.90, 280D-281A, p.22 [р. п. II,42–43]. Преп. Марк Подвижник, De his qui putant 56 85 (61,92), PG.65, 937D. 944A; р. п., с.53,59; De baptizmo, ibid. 988C,996A, с.123,134 (благодать действует только по мере исполнения заповедей); ibid. 985C, с.120 (крещение не делает совершенным не исполняющего заповедей); св. Григорий Нисский, De proposito secundum Deum, PG.46, 289B; р. п. VII,265 (благодать дарует спасение, а получить его нужно трудами); Or. cat.40, PG.45, 101ВС; р. п. IV,106 (крещение не действенно, если человек не очищает себя от страстей); св. Григорий Богослов, Or.40, n.34, PG.36, 408D; р. п. III.3,254 (отпущение грехов зависит от Бога, сохранение [чистоты] от нас). Блаж. Диадох, гл.89, с.471–473 (благодать крещения сообщает образ Божий, а через исполнение заповедей дает и подобие).
532
Mystagogia 24, PG.91, 712В, р. 523 [р. п. I,177–178]. Quaest. ad Tahl. II, PG.90, 273D, p.18 [р. п. II,35]; LXI,636C, p.219. Отсюда προαίρεσις называется хранительницей благодати: ibid.; Oral. Dom. expositio, PG.90, 877A, p.346; 901A, p.361 [р. п. I,186,198]. Ср. св. Григория Богослова, Or.40, n., 34, PG.36, 408C‑D; р. п. III,254.
533
Mystagogia 24, PG.91, 712B, p 523 [р. п. I,177–178]. Quaest. ad Tahl. LIV, PG.90, 524C, p.159 [р. п. II,193] (cap. quing. III,42); cp. LIX, 612B, p.204 (cap. quing. IV, 23). Преп. Марк Подвижник, De baptizmo, PG.65, 1012A; р. п., с.158; De his qui putant 110(118), ibid. 945D, с.63 (дары Духа проявляются по мере веры и исполнения заповедей).
534
Ambigua, PG.91, 1364С, f.245a. Quaest. ad Tahl. XXXV, PG.90, 377C-380A, p.79–80 [р. п. II,112–113].
537
Ambigua, PG.91, 1361A, f.224a (через веру и благодать Духа); 1084C‑D, f.125b. Quaest. ad Tahl. XL, PG.90, 400C, p.91 [р. п. II,126]; LIV, 525A, p.160 [р. п. II,192]. Учение о таинственном воплощении Христа в душах верующих было вообще распространенным в древности (см. выше, с.28, прим.5), но особенно оно было развито св. Мефодием Олимпийским (см. ниже, с.99, прим.6) и преп. Макарием Египетским (в конкретно–наглядной форме, см. гл.«Мистика…», прим. 11, 21, 23, 25), а также (в смысле подражания Христу и перенесения в душу Его духовных сил — созерцаний) св. Григорием Богословом (Оr.37, n.12, PG.36, 297А; р. п. III.3, 85; Or.38, n.1.4,313А,316А; р. п. III, 193. 194; Or.39, р.10,17,31,34, 345В,353С,404В,408В–С; р. п. III,214,220,251,254; см. слова на Господские праздники, где вся евангельская история толкуется в применении к таинственной жизни Господа в душах верующих; ср. гл.«Свв. Григорий Богослов,…», прим. 29). Преп. Максим более всего приближается к св. Григорию Богослову, немного менее к св. Мефодию.
538
Quaest. ad Tahl. XXII, PG.90, 320A, p.45 [р. п. II,76]; schol.3, 321D, p.47 [р. п. II,239] (cap. quing. I,62); LXI,637D, p.220. Ambigua, PG.91, 1385B‑C, f.253a; 1084C, f.125b. Ad Thomam, PG.91, 1040D, f.107b. Orat. Dom. expositio, PG.90, 877A, p.347 [р. п. I,187]. Quaest. ad Theopemptum, PG.90, 1400D, p.640 [р. п. I,207]. Св. Григорий Богослов, Or.38, n.13, PG.36, 325C; р. п. III.3, 202; Or.40, n.45, ibid. 424B; р. п. III,264; cp. or.1, n.5, PG.35, 397C-400A; р. п. I.3,5.
541
Ibid.; Orat. Dom. expositio, PG.90, 889C,897A, p.354,358 [р. п. I,193. 196]. Cap. quing. I,9.
543
Quaest. ad Tahl. LIV, PG.90,525AB, p.160 [р. п. II,194]. Отсюда никто, согрешая, не имеет права ссылаться на немощь естества, ибо единение с Логосом достаточно укрепляет его: ibid. LIV, schol.31,563А, p.164 [р. п. II,316] (cap. quing. III,46).