Между тем эти последние аргументы представляются нам спорными.
В первую очередь, ничто не позволяет считать a priori, что это письмо второстепенной важности.
Во–вторых, неудивительно, что преподобный Максим не говорит, кроме как единожды, в своих сочинениях об этом вопросе и не включает его в свою триадологию: он не посвящал никаких исследований, кроме небольших работ, тринитарному богословию [36]; и вопрос об исхождении Святого Духа в целом не затрагивается в его творениях, кроме как в нескольких разрозненных фразах, как мы это увидим.
А в–третьих, можно возразить, что несомненно существовало в эпоху преподобного Максима латинское богословие об исхоясдении Святого Духа от Отца и от Сына. Оно было уже в Испании в богословской антиприсциллианской полемике конца IV‑V века, и впервые, еще при жизни преподобного Максима, на IV Толедском Соборе в 633 году Константинопольский Символ веры в манере, it не допускавшей сомнений, был прочитан с добавлением F выражения «et Filio»[37]. А VI Толедский Собор, проходивший в 638 году, вынес соответствующее этому выражение «Filioque»[38], так же как и VIII Толедский Собор в 653 году. Можно еще и до этого отыскать след «Filioque» в исповедании веры, таком как Вселенский Символ, нет точно названный «Афанасиевым»[39]. Можно найти выражения у большинства из двенадцати «великих» латин–ских отцов[40], таких как святой Иларий Пиктавийский (около 315—367), святитель Амвросий Медиоланский (340—397), блаженный Августин (354—430), святитель Лев Великий (папа с 440 по 461 годы), святитель Григорий Великий (540—601), а также у «меньших» тринадцати латинских отцов[41]^. Если некоторые из этих текстов могли сделаться объектом интерполяции для придания большей уверенности в споре о Filioque[42], это сомнение по разумным причинам не может быть перенесено на всю картину в целом. Нет ничего более ложного, чем считать это богословие второстепенным [43], плохо разработанным, облеченным в различные формы и, надо это подчеркнуть, не имеющим ничего общего с тем, во что оно вылилось в дальнейшем (и это суждение утвердилось, начиная с правления Карла Великого, но еще в большей мере в систематизациях схоластики). Латиняне отстаивали на Лионском Соборе, а потом и на Флорентийском, те свои позиции, которые они тогда не распознали в построениях, сделанных преподобным Максимом (утверждая, что их Filioque было единственным, которое когдалибо существовало на Западе), и по этой причине отказали, в первую очередь, тексту преподобного Максима, вместо того чтобы сделать его основой объединения [44]. Можно обратиться к этому богословию, которое формализовалось и стало официальной доктриной Латинской Церкви, называемой богословием или латинским учением о Filioque (то, что мы сделаем в ходе нашего исследования). Нельзя исключить, тем не менее, i того, что выражение «Filioque» или аналогичные выражения вроде «et Filio» могли быть использованы раньше • и вне этого контекста. Вся проблема сводится к смыслу, который в них вкладывают, и текст «Богословско–полемического сочинения X» указывает, что разные понимания этих выражений не просто сосуществовали, но находились в конфликте в эпоху преподобного Максима.
III. ИСТОРИЧЕСКИЙ КОНТЕКСТ
Другое соображение, которое также надо принять во внимание и которое могло бы умалить ценность и вклад преподобного Максима, относится к историческому контексту, в котором было написано это письмо. Преподобный Максим хочет видимым образом успокоить умы своих соотечественников; он отмечает, что [они ищут предлогов к спорам и упрекает их в несговорчивом характере. В противовес им он проявляет [терпимость и даже великодушие уже в самом способе толкования папской формулы и понимании тех допущений, которые могут касаться как вопроса об исхождении Святого Духа, так и прародительского греха. Эта критика вовлеченных в спор византийских богословов, с одной стороны, и терпимость и великодушие по отношению к римской позиции, с другой стороны, отчасти объясняются ситуацией, в которой находится преподобный Максим: в контексте моноэнергистских и монофелитских споров, которые тогда были в самом разгаре, папа и латинские богословы остаются чуть ли не единственными, кто мог бы его поддержать, в то время как богословы из Константинополя, критикуя последних, пребывают защитниками ереси, преследуя, без всякого сомнения, цель ослабить авторитет Рима, чтобы лишить преподобного Максима того, что составляет его главную опору[45]. Внимательный анализ мысли святого Максима, его допущений и построений приводит в то же время к тому, что выходит за пределы этого объяснения, верного, но недостаточного.
36
Преп. Максим более не считается автором Диалогов о Святой Троице (PG 28, 1116–1285), которые ему ранее приписывали (см.: M. — L. GATTI, Massimo il Confessore. Saggio di bibhografia generate ragionata e contributi per una ricostruzione scientifica del suo pensiero metafisico e religioso, Miiano, 1987, p. 91–92).
37
Denzinger 485. Отмечалось, что исповедание веры на этом Соборе зависит от ' Symbole Quicumque. Распространенные утверждения, что добавление к Символу было сделано на Соборах, предшествовавших Соборам в Толедо, многим историкам кажутся сомнительными. См. особенно у A. PALMIERI, Filioque, Dictionnaire de thЈologie cathohque, t. V, 1913, col. 2310–2312. Формула Filioque предстает как добавленная по определению I (400) (Denzinger 188), а также III (589) Соборов в Толедо.
39
Выработанный между 430 и 500, без сомнения, на юге Галлии в провинции Арль в среде, воспитанной на сочинениях блж. Августина, неизвестным автором, включающим следующее утверждение: «Spiritus Sanctus a Patre et Filio, non factus, пес creatus пес genitus, sed procedens» (Denzinger 75).
41
Как ученик св. Амвросия св. Виктриций Руенский, его современник св. Павлин Ноланский (353–431), ученик его св. Евхерий Лионский (епископ с 434 до 449), св. Фульгенций (467–532), св. Авит Вьеннский (епископ между 494 и 518).
42
Известно, что в Средние века было множество фальсификаторов поддельных текстов. Сегодня общими усилиями установлено, что некоторое количество патристическмх текстов, цитируемых Фомой Аквинатом в его Contra errores graecorum, были фальшивыми (см. предисловие к лионскому изданию этого сочинения). Помимо тех сомнений, как мы уже это видели, которые относятся к исповеданиям веры древних Соборов в Толедо, сегодня известно, что Confession de foi de Damase (Denzinger 71), которое содержит формулу «Credimus […] Spiritum Sanctum de Patre et Filio procedentem», не принадлежит св. Дамасу I, но родилось в конце V века на юге Галлии и что «et Filio», которое там фигурирует, является позднейшей вставкой (см.: A. A. BURNS, An Introduction to the Creeds and to the Те Deum, Londre, 1899, P. 245), также, как Confession de foi, приписываемое св. Григорию Великому, где читается: «Spintum Sanctum [.] de Patre et Filio procedentem», происходит из документов испанского «антиприсциллианского» богословия V века. Письмо «Lettre a Turribius d' Astorga» папы Льва I Великого (датированное 447 годом), которое утверждает, что Святой Дух «de utroque procedit» (Denzinger 284), предстает сегодня как составленное из подделок после Собора в Браге (563) (см.: A. KUSTLE, Antipriscilliana, Fnbourg, 1905, р 126).
43
По латинской версии, прибавление слова Filioque в Константинопольский Символ веры стало общепринятым между VII и XI веками.
45
Эта гипотеза возникла в связи с первой темой спора (Filioque) у P. DESEILLE, «Saint Augustin et Filioque», p. 69.