— Нет, Старче, это не так, потому-то и потому-то…
— Дитя мое, всё именно так, как я тебе говорю. Послушайся меня.
— Нет, Старче, наукой ведь точно доказано, что это не так…
Вот так люди проявляли своё упрямство, эгоизм, собственную волю, противоречили Старцу, тогда как он никогда ни слова не возражал своим духовным отцам, хотя те его очень сильно испытывали.
(3) Однажды Старец приехал в один крупный женский монастырь и лично игуменье сказал следующее: «В тебе сидит эгоизм. Обрати на это внимание, в тебе есть скрытый эгоизм». Та разозлилась и дала указание больше не пускать афонского Старца в монастырь. Несмотря на то, что Старец из любви сделал ей замечание, она не смирилась, но упорствовала. А в другой раз она на деле показала что Старец был прав…
(4) Отец Акакий, из кельи Святых Архангелов мон-ря Григориат, регулярно с 1952 года выезжал с Афона в Афины, чтобы продать братское рукоделие: они занимались шитьём одежды. Если он встречал Старца недалеко от площади Согласия, то всякий раз ругал его:
— Это что такое? Ты иеромонах-святогорец и болтаешься тут посреди мира, среди женщин!
— Да, о. Акакий, ты прав… Ты мне напоминай. Помолись, чтобы мне вернуться.
— Старец Порфирий никогда не сердился и нисколько не возражал. Только смирялся.
(5) Однажды, когда он жил в скиту свт. Николая в Каллисье, то пожелал поехать на хиротонию одного из своих духовных чад. В пути он почувствовал себя нехорошо, закружилась голова. По дороге встретили сестру Хари́клию, которая перевозила на осле какой-то груз. Её-то он и спросил что́ ему делать, ехать или не ехать. Хотя она не стала отвечать, а только сказала «сделай, как Бог тебя просветит», достойно удивления, что Старец, имеющий столькие дары, спрашивал других что делать. Он имел по-настоящему смиренное мудрование.
(6) В другой раз, будучи уже за восемьдесят, он работал на стройке во дворе монастыря. Один посетитель, г-н Апо́столос, спросил его:
— Как так можно, Старче, тебе уже восемьдесят лет, а ты стоишь в яме и работаешь?
— Когда мы покинем этот мир, то что-то должны оставить для других. Не будем уходить бесплодными. Один сажает ореховое дерево, которое принесёт плоды через много лет. Я не успею отведать плодов, но их отведает тот, кто будет после меня.
Таков был дух старца Порфирия. Дух трудолюбия, служения, братолюбия и любви.
(7) Когда у Старца был некий посетитель, в это время пришли молодые девушки одетые не совсем прилично. Они поговорили со Старцем и ушли. Человек соблазнился от того что видел, но Старец пояснил ему: «Я, благословенный мой, по-другому действую. Моё старание к тому, чтобы они возлюбили Христа, а там уж они сами потихоньку всё это оставят. Я не обличаю, не ругаю, у меня другая тактика. Ведь если говорить им: «то не делай, это не делай, не красься, не одевайся так и т. п.», — этим делу не поможешь, так они никогда не исправятся».
Великое разсуждение было у Старца.
Дары и поучения
(1) Один грек жил в Америке и имел там фермерское хозяйство. Однажды он приехал в Грецию, узнал про Старца и пришёл спросить его:
— Старче, у меня там нет воды. Может быть ты знаешь, есть ли где-нибудь вода на моём участке?
— К востоку от твоего дома, в стольких-то метрах, там есть вода. Будешь копать там и обнаружишь.
— А… это хорошая вода? Нет ли какой заразы?
— Подожди, сейчас попробую… Да, прекрасная вода!
(2) Монахи монастыря Григориат на Афоне часто посещали Старца и, однажды, спросили его об умной молитве. Старец отвечал: «Оставьте пока умную молитву. Возьмите мотыгу с киркой и копайте землю».
Он говорил так, потому что главное зло для монаха — себялюбие. Сначала надо поработать в поте лица, утрудить себя, а потом уже приходит умная молитва.
Как по мне, то лучшим теоретиком послушания был старец Ефрем Катунакский. Когда однажды он пришёл в монастырь Ватопед, монахи тоже спрашивали его об умной молитве, а он ответил им подобным же образом:
— Наш старец, Иосиф Исиха́ст, говорил нам не об умной молитве, а о послушании. От послушания (источника смирения) приходит и молитва.
(3) Однажды у Старца был один мирянин и во время их беседы некто позвонил Старцу и попросил помолиться за людей называя их имена. Старец обещал, но имена не записывал. Через некоторое время позвонил кто-то ещё и произошло то же самое. Потом ещё раз. Человек, видя как повторяется эта ситуация, весьма смутился и с некоторой дерзостью спросил Старца:
— Старче, ты что, издеваешься над народом? Ты надуваешь их? Тебя попросили помолиться за стольких людей, а ты даже имена их не записал! Как ты их вспомнишь?