— Да, но я помалкиваю. Каждый раз, когда она делает мне замечания, нападает, то я терплю. Она своенравная женщина…
— Это так, ты не отвечаешь ей, но про себя страдаешь и плачешь. Ты про себя осуждаешь ее, и таким образом не можешь ей помочь!
Это было правдой. Насчет моей матери я с ней сильно ругалась, но за себя ничего не говорила.
Последние его слова были следующие:
— Посели свою маму в той небольшой пристройке, снаружи вашего дома, и при муже не разговаривай с ней совсем. Даже не здоровайся с ней, потому что он ревнует, очень уж ревнует… Но постепенно все наладится!
Всё-то знал Старец. Поскольку мы жили за городом, то на заднем дворе у нас был небольшой домик с туалетом, куда мы и поселили мою мать. Я поступала как мне было сказано, и эти большие ссоры прекратились. Я никогда не могла себе представить, что мой муж так сильно мог ревновать меня к матери, из-за моей к ней любви.
Это был последний раз, когда я разговаривала со Старцем Порфирием. Больше я его не видела.
Думаю, что не только я, но и большинство, кто прибегал к помощи Старца, были люди истощенные и побитые в жизненных передрягах. На лицах посетителей я видела грусть и печаль, они почти задыхались от разных проблем. Старец был для нас как кислород, как глоток свежего живительного воздуха… Бальзам на сокровенные воздыхания наших сердец.
Сегодня, когда я прихожу поклониться в его келью, то выхожу другой, обретя утешение и радость. Чувствую, что он там, и благословляет меня. Чувствую его присутствие, его безмолвную любовь и защиту!
Мой сын жалуется:
— Тут у нас за дверью был такой великий святой, а мы не ходили к нему каждый день!
Тебе надо было нас колотить за это.
— Призывай его со смирением, и он тотчас придет. Слава Богу, что мы знали его, и что он столько нам помог.
46. Моя жизнь со старцем. Свидетельство Герасима Мосхопулу, пекаря, поселок Астрос в Кинурии (Пелопоннес)
Знакомство
В 1976 г. одни друзья сказали мне:
— В Турковунии[45] есть один Старец.
— Что значит «Старец»?
— Человек Божий![46]
Это произвело на меня впечатление, и я захотел познакомиться с ним. Однажды в воскресенье я приехал в Калисью, и когда вошел в келью, то увидел его сидящим на стуле возле тахты, посреди маленькой бедной комнаты. Я встал напротив него, и мы немного поговорили. Уходя, я низко поклонился ему, и услышал, как он произнес: «Приходи еще». Таково было начало нового знакомства, которое изменило всю мою жизнь!
В Персидском Заливе
В то время я не ходил в церковь, и не имел понятия о духовной жизни. Но что-то неопределенное тянуло-таки меня к Старцу. Возможно, это было чувство некоего доверия и вескости. Вскоре я пришел снова. Тогда у меня была малооплачиваемая работа, и я спросил:
— Думаю поехать работать в Саудовскую Аравию.
— Да, поезжай на три года.
Итак, в сентябре 1978 г. я отправился в Персидский Залив, и работал там в одной фирме на открытом пространстве в глубокой пустыне, где мы ремонтировали железнодорожный вокзал. Когда я взял отпуск и приехал в Грецию, то сразу же пришел к Старцу. Он обрадовался, как только увидел меня. Я уселся рядом, а он сказал:
— Герасим, я вижу где ты там работаешь. Справа от тебя большой оазис, а слева песчаный холм.
«Где право, и где лево?» — спрашивал я себя, так как постоянно их путал, а он мгновенно прочитав мою мысль, сказал:
— Эх ты, да не путай же это. Вот — право… Там, где ты там находишься, на глубине двух с половиной метров протекает река, но вода не очень хорошая. А хорошая — глубже, на столько-то метров…
«Откуда там может течь вода в пустыню?» — подумал я, а он сразу отвечал:
— Оставь это, Герасим, не думай даже, течет очень издалека… Из Средиземного моря.
На меня произвел впечатление не столько тот факт, что наша строительная площадка находилась в 6000 километров от Средиземного моря, и что вода текла так издалека, но то, что Старец всё это видел на таком далеком расстоянии, как видел и мои мысли!
В другой раз он сказал мне: «Когда я был на Синае, то «увидел» там в пустыне один ценный камень, и привез его с собой. Там, где ты, тоже вижу ценные камни. Поищи!» Вероятно, что такие камни происходят от резких перепадов температур, когда днем очень жарко, а ночью холодно. Я их поискал немного, но из-за загруженности на работе и боязни арабов, перестал искать, и в итоге не нашел. Но зато привез ему пару-тройку пахучих камней, на что он сказал мне: «Если я сделаю из них ладан, то от досады вся церковь разбежится, потому что у них очень сильный запах… Задорого, однако, ты их купил». — Действительно, я дорого за них заплатил.