Лично я знаю одну маму, которая во всё время беременности каждый день совершала молебный канон Пресвятой Богородице, а затем творила молитву. Сегодня её ребёнок — Александр, которому уже исполнилось 14 лет, словно ангел. Очень смиренный, честный и любвеобильный мальчик. Когда не занят учёбой — всегда помогает по дому, а в свободное время часто уединяется для молитвы и молится часами. Никогда ему не нравились компании, игры и телевизор…
У моей матери в первую беременность случился выкидыш, а при всех последующих она непрестанно молилась из страха, что может случиться что-нибудь подобное вновь. Я верю, что эти молитвы помогли мне очень сильно и моей сестре, мы возлюбили Христа и приняли монашество. То есть, как и говорил Старец, что душевное состояние беременной определяет решительным образом жизнь — ребёнка.
Мёртвый младенец
Однажды в мою клинику пришёл один цыган и принёс своего ребёнка. Ребёнку по виду было пять-шесть лет и он держал его вверх ногами. Он приехал из села Халкутси, из Северо-Восточной Аттики. Ребёнок у него был привязан за ногу верёвкой, чтобы он мог играть и не упал в море, но верёвка развязалась и он нашёл его упавшим в воду. Когда он донёс его до меня, то прошёл уже целый час, но он всё равно сказал: «Если можешь, спаси его…!».
Роговица глаз у него была мутной. Я начала делать ему искусственное дыхание и массаж сердца. Подключила ему кислород и сделала укол адреналина в сердце — вдруг всё-таки забьётся, но всё было тщетно. Опечаленная я сообщила Старцу, что цыганский ребёнок уже мёртв. После этого я вызвала скорую и его увезли. На другой день я пришла к Старцу и, взволнованная тем скорбным событием, сказала:
— Старче, я очень расстроилась. Вчера мне принесли в клинику мёртвого ребёнка. Он задохнулся и я не смогла ничего сделать…
— Если бы ты принесла его сюда, то я вернул бы его к жизни! В следующий раз, если принесут мёртвого ребёнка, позаботься доставить его ко мне… я воскрешу его.
Он сказал это с полной уверенностью, а когда я ушла, то осталась ещё более взволнованной и думала про себя: «Что он за человек такой? Сколько силы скрывается в этом дедушке!». Но мне больше не приносили мёртвых детей, поэтому я не сподобилась стать очевидцем воскрешения мёртвых.
В монастыре
За время, когда я находилась рядом с ним, моя вера и любовь к Богу приняли совершенно иные масштабы. Вдохновлённая я приняла решение посвятить свою жизнь Богу. С благословения Старца я приняла монашество в одном из монастырей Афин. Там я встретилась с разными проблемами, но Старец снова и снова был моим помогал мне во всём.
Там сложились два противоборствующих лагеря и один конфликт, который причинял мне большое расстройство. Я пошла к Старцу, чтобы поговорить об этом, а он сделал жест, приложив палец ко рту и прервал меня: «Цсс… помолчи, ничего не говори! Христос сам разрешит это. Предоставь это Господу и Пресвятой Деве. А сама не принимай ничью сторону… Большая зависть закрутилась».
В другой раз он говорил: «Больше всего монахини искушаются желанием покинуть свой монастырь, чтобы жить свободно, по своей воле, потому что в монастыре необходимо творить послушание во всём и смиряться. Монастырь требует послушания, стесняет, оказывает давление…! Ты же всех сестёр люби и горячо молись Господу о всём сестричестве. Никого не избегай, но и дружбы не заводи. Своими усердными молитвами незаметно оказывай помощь всему сестричеству, потому что Божественная Благодать будет оказывать своё действие на них. Недостаточно неучастия и отдаления от конфликта, но, главным образом, необходима умная молитва, чтобы Божественная Благодать могла вступить в силу».
Обычно он говорил мне: «Раскрой нараспашку своё сердце Христу, служи ему всеми силами души. Тогда Дух Святой будет направлять тебя всякий раз на правильный путь. Он научит тебя всему! Из любви отдай всё своё существо Христу с силой, желанием, не обращая внимания на усталость, и Он непрестанно будет укреплять твою душу и тело».
Поскольку и будучи уже монахиней я не прекращала заниматься врачебным наблюдением за здоровьем некоторых детей, Игуменья установила мне телефон в келлию и, как-то раз поздно вечером, когда я была очень расстроена из-за монастырских неурядиц, зазвонил телефон: «Глупенькая, ты очень чувствительна, чрезмерно чувствительна!» — сказал мне Старец и поговорил точно о том, о чём крутились мои помыслы. Ему была открыта моя душа, он хорошо знал как меня утешить и совсем немногими словами совершенно прогнал душевную боль.