Как мудрый духовный руководитель, батюшка с любовью советовал, как поступить в тех или иных житейских затруднениях. Один московский житель рассказывал следующее: «Служил я приказчиком у некоего г. М-ва с жалованьем в пятьсот рублей. Вынужденный по некоторым обстоятельствам оставить это место, я думал было открыть торговлю, да без необходимого капитала это было бы слишком рискованно. Не зная, на что решиться, я поехал на богомолье в Троицкую Лавру, а оттуда и „на Пещеры“. Тут, у крыльца батюшкиной келлии, стою я среди других посетителей и думаю про себя: „Ну что я буду беспокоить старца своими нуждами? Уж идти ли мне к нему?..“ Но вот на крылечко вышел сам отец Варнава и, подозвав меня к себе, вдруг говорит: „Что ты думаешь — торговлю что ли открывать без денег? Ступай-ка ты с Богом домой, не беспокойся!“
Пораженный прозорливостью старца, я даже не спросил, что же мне теперь делать. С тем и возвратился в Москву. Но вскоре же по молитвам батюшки я поступил в приказчики на восемьсот рублей жалованья.
В другой раз поехал я к отцу Варнаве за благословением на женитьбу сына. Благословляя меня, батюшка не один раз повторил: „Про невесту-то хорошенько узнай, смотри же — хорошенько узнай“. Это предостережение заставило меня призадуматься, так как невесту я хорошо знал. Что же вышло? Приезжаю домой и узнаю пренеприятную новость. Оказывается, невеста самовольно ушла от родителей и потом вышла замуж за другого».
Один монах Оптиной пустыни отец М. пишет следующее: «В 1898–1899 годах у меня был острый катар, который впоследствии превратился в хронический. Я ездил в Москву к специалистам по горловым болезням. Между тем счел долгом поклониться мощам великого угодника Преподобного Сергия, откуда ходил в Гефсиманский скит к старцу Варнаве. Рассказал ему, что, будучи певчим, потерял голос и все время страдаю горлом, о чем глубоко скорблю, падаю духом. Пища пустынная, весьма суровая — не по моей болезни, а для поддержания здоровья средств не имею и думаю перейти в один из московских монастырей, где лучше условия жизни. На это старец Варнава сказал: „Нет, сынок, не уходи из своего монастыря, живи там; здоровье твое поправится, а когда станешь диаконом, тогда и голос у тебя будет“. В то время я о диаконстве еще не мечтал и мало имел надежды на излечение горла и на восстановление голоса, но совет старца меня ободрил и успокоил. Я остался в своей обители. Почти через шесть лет сбылись слова, сказанные отцом Варнавою. Меня посвятили в диаконы в 1904 году, 22 августа. Я начал служить подряд сорок дней. С первых дней стал замечать улучшение, затем вскоре голос мой совершенно исправился и болезнь не возвращалась. В настоящее время, ежедневно участвуя в клиросном пении, я не чувствую никакого недуга. Так, неоценимую услугу оказал мне батюшка Варнава своим советом, удержал меня в обители, о чем, может быть, потом я немало скорбел бы».
Монахиня Иверского монастыря М. Н. рассказала случай, имевший место в ее семье. «Задумал отец мой открыть трактир в том же городе, где и жил он тогда со своей семьей, и отдать его в ведение своего сына Феодора. Прежде чем начать дело, отправилась моя матушка вместе с внуком, сыном Феодора, мальчиком еще небольшим, „к Троице“ помолиться. Зашли к батюшке Варнаве, чтобы испросить его благословение на это новое дело. Но старец не благословил, сказав, что им, как людям старым, все это будет не под силу. А когда моя мать продолжала настаивать на своем, говоря, что не им, старикам, а сыну Феодору придется вести торговлю, то батюшка решительно отсоветовал открывать трактир, сказав, что „и Феодору поздно“. Не поняли они тогда этого ответа старца, но все же о трактире перестали думать. Вскоре же открылось, почему „и Феодору поздно“ было. Не прошло и года, как мой брат Феодор, до того вполне крепкий, здоровый мужчина, заболел и вскоре умер».
Случалось, что данное старцем благословение неточно исполнялось или же совсем не исполнялось испросившими его и последствия ослушания бывали печальными.
Московский купец М-в просил благословения выдать замуж дочь за известного ему человека. Старец Варнава не дал благословения и притом прямо сказал М-ву, что придется ему взять троих, если не послушает теперь и отдаст дочь. Так и случилось: пришлось взять к себе и содержать дочь с двумя детьми, поскольку замужество ее оказалось не из счастливых, молодая женщина разошлась с мужем и переселилась к отцу.