Одна из монахинь Иверской обители приводит пример нравственного воздействия старца, свидетельницей чего она сама была.
«В 1901 году, в октябре, оказалась я у батюшки по делам монастыря. Приблизилось время отъезда, а извозчик все не появлялся, что меня беспокоило, так как дорога осенью до вокзала очень непростая. Но батюшка успокоил меня, сказав, что я поеду с барыней и даже на паре. Какую ждал он к себе барыню, я не спросила, думала, что кто-нибудь из знакомых должен быть у него. Мы сидели в приемной у столика и продолжали беседовать. Батюшка, по обычаю, расспрашивал обо всех, кто приходил ему на память, давал мне различные поручения. Но вдруг встал и говорит: „Ну, теперь собирайся!“ Сам подходит к аналою, молча молится и затем, обратившись к окну, рукой показывает на монастырский двор и говорит: „Вот уж и барыня твоя идет!“ Я гляжу в окно и вижу, что идет какая-то незнакомая мне богато одетая дама. Батюшка вышел в сени навстречу посетительнице и начал с обычной шутки: „Пропащая, давно тебя жду, наконец-то ты надумала ко мне!“ Дама, удивленная таким к ней обращением, говорит: „Вы, вероятно, ошиблись, отец мой, я в первый раз вижу вас и совсем неожиданно для себя заехала к вам“. На это батюшка по-прежнему весело отвечает ей: „Нет, не ошибся, тебя-то как раз сегодня все утро я и жду“. Дама рассказала, что она приехала с юга из г. Т-а и в Москве находилась по делам. Вздумала побывать в Лавре Преподобного Сергия. Об отце Варнаве она знает из книги „Иверский монастырь“. „Стоя ныне после ранней обедни за молебном у раки Преподобного Сергия, — рассказала дама, — я почему-то вдруг вспомнила эту книгу и Вас, отец мой. Зная из книги, что Вы спасаетесь где-то близ Лавры, решила хотя бы на несколько минут заехать к Вам, чтобы повидать Вас и принять Ваше благословение“. На это старец тихо с улыбкой сказал ей: „А вот поэтому я тебя все утро и жду“. Потом, наклонившись к ней ближе, добавил: „Вот что скажу я тебе, дочка моя: жизнь-то твоя противозаконна в гражданском браке-то, что противно Богу, и я советую тебе — сочетайся законным браком, тогда и Господь тебя простит“. Вся в слезах стояла она перед прозорливым старцем и громко умоляла его помолиться о ней. Но старец твердо повторил, что тогда и Бог ее простит, когда она постарается исполнить закон Его. Затем, благословляя ее святой иконой, батюшка сказал: „Дочка, люби ближнего, твори милостыню, и Господь благословит тебя. А эту вот монахиню, пожалуйста, довези до Москвы; она с Выксы, из той обители, о которой ты читала“. — „С радостью, с великой радостью!“ — ответила гостья, прощаясь с батюшкой. Мы поехали. Дорогой дама долго еще не могла успокоиться и то и дело повторяла: „О матушка милая, какой же дивный прозорливец ваш старец! Я постараюсь обязательно исполнить его заповедь“».
Приехал к иеромонаху Варнаве «на Пещеры» из Кронштадта полковник с женой. Оба они хоть и жили под одной крышей, но были совсем друг другу чужие, имея тайные связи на стороне. Не утаилось это от прозорливого старца, и он, взяв обоих за руки, прямо сказал им, чтобы порвали свои противозаконные связи, простили друг друга и впредь ни одним словом не укоряли бы за прошлые прегрешения. Тронутые отеческим наставлением, муж и жена тогда же примирились и дали слово исполнить его наказ.
Кто знает, сколько подобных случаев духовного врачевания видели стены убогой келийки старца за все время его служения! Да и кто может исчислить, сколько народа перебывало у него за все это время и сколькими духовными благами одарил многочисленных страдальцев старец-утешитель? Насколько же отзывчив был батюшка к горю всякого человека и к каким только способам ни прибегал он при утешении своих «деток»! Особенно поразительна была находчивость мудрого старца там, где горе было слишком глубоко.
Одна жительница Ярославля, г-жа Л-ва, рассказывала, что когда она осталась вдовой, будучи совсем еще молодой, то испытывала невыразимое горе. Батюшка пришел ей на помощь, настоятельно повелев начать судебный процесс по одному делу ее покойного мужа. Всегда далекая от мысли иметь с кем-либо судебные тяжбы, г-жа Л-ва и теперь не была расположена к тому. Но старец «за послушание» повелел ей начать и вести дело, сказав, что она его выиграет. И г-жа Л-ва покорилась. Но процесс, продолжавшийся немалое время, закончился не в ее пользу. «Сержусь на вас, батюшка! — говорила она старцу, приехав после того к нему „на Пещеры“. — Благословили вы мне начать дело и уверили в благополучном окончании его, а оно вот оказалось проигранным!» — «Ах, да я очень рад этому! — весело, с ласковой улыбкой сказал на это ей старец. — Мне только того и нужно было, чтобы заставить тебя заняться чем-нибудь. Вот время-то у тебя и прошло в хлопотах незаметно». — «И, действительно, не будь у меня в то время таких занятий, не знаю, как и чем бы разрешилась моя скорбь о потере мужа», — заключила свой рассказ г-жа Л-ва.
Пришла однажды к батюшке женщина и со слезами просила его благословения развестись с мужем, который почти всегда был нетрезв и причинял ей много горя. Измучилась она за все двенадцать лет своей жизни с ним: «Успокойся, успокойся, дочка, не плачь! — утешает старец бедную женщину. — Поверь мне: он скоро, очень скоро будет на коленях просить прощения у тебя во всем и сам отстанет от вина!» И сбылись слова старца: женщина эта приходила благодарить своего утешителя за его молитвенную помощь.
Скорбела бездетная женщина С-ва, приехавшая к старцу из Орловской губернии, о своем наследстве и с глубокой верой просила его молитв о ней. Батюшка, благословив ее Черниговской иконой Божией Матери, сказал: «Бог да благословит и утешит тебя дочерью». И у нее через некоторое время родилась дочка, о чем она поспешила письменно сообщить батюшке.
«Русское спасибо тебе, добрейший батюшка и утешитель в скорбях наших, отец Варнава, — писала старцу его духовная дочь Евфросиния. — Письмо твое мы получили, в котором ты посоветовал нам молиться о здравии пропавших солдатиков; говорили, что они убиты, — мы их записали в поминание. Но как получили твое письмо, то начали молиться о здравии, а недавно они нам письма прислали, все, слава Богу, живы, только в плену у японцев…»
В июне 1901 года жительница Полтавской губернии Т-ва писала, что она, выезжая в поле и видя, как все гибнет от бездождия: и хлеб, и трава, и скот, решилась послать телеграмму отцу Варнаве с просьбой помолиться о дожде. И вот 5 июня пролил по всей степи такой обильный дождь, что лучшего и желать трудно.
О трех случаях, в которых проявились дар прозорливости и молитвенная помощь батюшки Варнавы, рассказывает М. Д. Усов — преданнейший духовный сын иеромонаха Варнавы.
«В 1900 году я получил срочный подряд на строительные работы на сумму 250 тысяч рублей. Работы эти проводились в Санкт-Петербурге, по Забалканскому проспекту, и по условию они должны были закончиться не позже 15 октября того же года, иначе мне пришлось бы заплатить 50 тысяч рублей неустойки. Будучи малоопытен по этой части, я ошибся в смете расходов и употребил на постройку весь свой капитал, а к окончанию ее не привел. Оставалось еще много неисполненных работ, но денег не хватало, и даже занять было не у кого. В глубокой душевной скорби вздумалось мне обратиться за утешением к отцу Варнаве.
Я описал ему свое безвыходное положение и просил молитвенной помощи. Совершенно случайно в первых числах августа отец Варнава посетил меня и, выслушав мой рассказ, как бы недоумевая, спросил:
— Чего же тебе надо?
— Денег, — ответил я.
Он промолчал и удалился в соседнюю комнату, пробыл там не более трех минут, затем спросил:
— Сколько нужно денег?
— Тысяч пятьдесят.
— Если потребуется тебе двести тысяч, и то принесут. Окончишь стройку своевременно.